1.ВСТУПЛЕНИЕ ИЛИ ОЛИМПИАДА НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ОЛИМПИЙЦЕВ

В 1974-ом году решением различных министерств и ведомств на северо-западе республики Коми было задумано сварганить город. Действительно, к тому времени уже открыто великое множество нефтяных месторождений севернее слияния рек Колвы и Усы. А населённых пунктов, способных обеспечить жильё для сонма нефтяников, практически не было. Место выбрали в удобном месте, где Колва впадает в Усу. А чуть северо-восточнее Ц Уса впадает в Печору. Таким образом, доставку строительных грузов обеспечили лмалой кровью╗Е баржами по воде. Построили аэропорт, и начали ваять город, взяв за базу посёлок Парма барачного типа. Одновременно тянули железную дорогу до станции Сыня на трассе Москва Ц Воркута.   Строительство нового северного нефтяного города в те годы уже было не таким хрестоматийно как в Западной Сибири. Хрущёвкам сразу было сказано решительное лнет╗. Партия заботилась о престиже нефте-газоносных районов. Поэтому новый населённый пункт на чертежах градостроителей блистал огнями многоэтажности, подобно Чикаго времён гангстеризма. Дома Ц сплошь 12-ти этажные с боевой раскраской племени апачей (об этом в пятой главе). Наше посещение состоялось в этот сказочный град в 1980-ом году, когда строительный бум был в полном разгаре. Почему наша небольшая бригада оказалась в Усинске? Причин тому может быть превеликое множество. Скорее всего, бесконечная бумажная волокита и всевидящий глаз Большого Брата, почти круглосуточно присматривающий за движением ССО, надоели Вадику Ковалю. В соответствии с этим, решено было посвятить летние каникулы лшабашному делу╗, без надоедливого комсомольского надзора, отчётности и двойной бухгалтерии. Во время зимних каникул через отца (он тогда занимал должность главного инженера в авиапредприятии) я связался с начальником одного строительного управления треста лПермдорстрой╗ из Перми, которое занималось строительством дорог в Усинске и окрестностях, а также заливкой вертолётных площадок в районе нефтяных скважин Возей-51. На подготовку и заливку таких площадок для бригады из 10-15 человек, начиная с середины июля, было заключено джентльменское соглашение с этим строительным боссом. Осталось сколотить команду и приезжать на место работы.

О дальнейших похождениях гафовцев в Усинске будет рассказано ниже, а пока - маленькое отступление. Я недавно (года четыре назад) побывал на местах былых трудовых сражений. Город стал ещё сильнее напоминать собой миниатюрный Чикаго северной провинции России. При въезде со стороны железнодорожного вокзала (он находится километрах в 6-8 от города) открывается размалёванный двенадцатиэтажный Усинск, утыканный спутниковыми антеннами и антеннами НТВ+ с такой ужасающей плотностью, что создаётся впечатление, что жители взяли на себя обязательство иметь по лтарелке╗ на душу населения, включая слепых, глухих и (даже!) бомжей. Все замечательные посёлки с феерическими именами, которые ещё хранятся в памяти Олимпийского лета, уже снесены. Ничто не мешает обозревать компактный 50-ти тысячный Усинск со стороны болотистой лесотундры и знаменитой теплотрассы. У меня создалось впечатление, что эту теплотрассу после нас так и не ремонтировали. Поэтому я очень долго всматривался в выцветшие битумные швы с надеждой различить абстракционистскую лруку╗ Стаса или классический росчерк Василия Алибабаевича. Не зря я сравнил Усинск с Чикаго. Кроме всего вышесказанного, имеется ещё одна схожесть. В Чикаго озеро Мичиган, а в Усинске огромная незамерзающая (я был там в марте, когда температура убегала от нуля вниз термометров) лужа посреди города. Цены на любой продукт в городе отличались от Печорских в большую сторону (иногда, чуть не вдвое). Это подчёркивало наличие спроса на мировом нефтяном рынке и обеспеченность местного населения. Даже бомжи в Усинске какие-то ленивые и толстые, как навозные мухи. Они не собирают бутылки, не просят милостыню, сидят и глушат пиво на трубах теплотрасс. Просто иногда производят погрузочно-разгрузочные работы для нефтяных компаний. Такая любовь лЛукойла╗ и других нефтяных монстров к подозрительным людям с тёмным прошлым и беспросветным будущим объясняется просто. В городе гнездятся только офисы нефтяных гигантов, а все производственные объекты находятся километрах в 200-250 к северу (Возей, Харьяга, Харасавей), поэтому выгоднее нанимать подёнщиков, чем содержать в городе транспортно-погрузочный цех. Волна бестолковой прихватизации не миновала и этот нефтяной край. При отъезде домой на вокзале я встретил знакомых геологов из одной Печорской экспедиции, занимающейся разведочным бурением. Они пёрли две канистры с нефтью. Сразу ясно Ц для анализа на парафины, углеводородистость и прочее. Обычное дело для скважин, которая впервые дала нефть.  Но уж больно эти ребята задёргались, увидев меня. Значит Ц дело не чисто, да и новых скважин  у них в работе не было. Я тут их и поймал: лЧто на предмет промышленной добычи везёте анализ сделать?╗. Ребята сникли и раскололись до самого седалищного нерва, как говорил товарищ Ежов ещё в годы борьбы с не кустарниковыми вредителями. Оказывается, руководство геологоразведочной экспедиции, задвинутой в дальний угол (а чё там разведывать ещё, баксы отслюнявливать, коль на 50 лет вперёд разведанных запасов хватит Ц думали временщики-лзеленщики╗), не пожелало мириться с таким перекосом в финансировании. Оно, пользуясь опытом Остапа Бендера, стало производить спасение утопающих своею же рукой. Правда, надо заметить, в число утопающих, пользуясь примерами молодых вонюков (первоначально здесь было другое слово) от нефтяного корыта, руководители экспедиции причислили только себя прекрасных, совершенно забыв о своих подчинённых.  Под раздутый лРыжим бесом╗ шумок, они прихватили две старые законсервированные скважины в ЛИЧНУЮ собственность и, доложив о бесперспективности и низком нефтяном дебете, отвели интерес к себе  крупных  нефтяных хищников. Также втихую они подключили эти забытые богом и Абрамовичем буровые к Харьягинскому нефтедобывающему лкусту╗. Теперь нужен был благоприятный лабораторный анализ, чтобы открыть вентиль. Вот мои знакомые и суетились на посылках у нуворишей районного масштаба. В настоящее время в Печоре проживает некто по кликухе лПапа╗ (бывший начальник геологоразведочной экспедиции, а ныне -  какого-то АОЗТ). Он является счастливым владельцем двух неучтённых крупным бизнесом скважин, и это позволяет ему содержать пару квартир в Москве, сеть магазинов в Сыктывкаре и небольшой островок в Эгейском море. Он вполне серьёзно считает, что скважины принадлежат ему по праву Ц ведь это он лкровь мешками проливал╗ при их бурении. Но из дней сегодняшних прошу пожаловать в год 1980-ый, год Миши, который ещё не стал Горбатым.

Да, а Колвинский мегавал Ц это геологическая структура в виде лвздутий╗ и разломов на глубине 4-5 километров, откуда идёт добыча жирной и продажной жидкости.