Коля Козориз (учился, но не доучился в КРАУССе,
работал в Криворожскоц милиции, сейчас механик в автобазе аэропорта Печоры;
Саша Тишков (мы с ним одно время работали вместе на мясокомбинате, сейчас
он зам.директора фирмы "Счётмаш", которая обслуживает кассовые аппараты и весы;
Боря Коба (родители у него из Киевской области, закончил КИИГА в 1985 году после
армии, потом летал в АшГабаТе бортинженером ТУ-154, сейчас работает в Пулково);
на заднем плане Борькин сын.
Учился в нашем классе Сашка Тишков. Учился восемь лет, после чего поступил в какой-то техникум в Ухте. И следы его на время затерялись. Сашка вполне оправдывал свою фамилию. На уроках его не было видно и слышно. Учился средненько, звёзд с неба не хватал, успехом у девочек не пользовался. Возможно, я бы ничего больше о нём и не смог написать, если бы не встретил уже потом, во взрослой жизни. Но перед этой встречей прошло немало лет, за которые Санька успел окончить техникум, жениться и осесть в городе Сосногорске, что в 20-ти минутах езды от Ухты. У него двое детей. Старшая девочка сейчас заканчивает Ухтинский технический университет нефти и газа. А сын, кандидат в мастера спорта по плаванию, только туда поступил. Но все эти события произошли, к сожалению, без Сашки. Он в разводе уже давно. К детям, правда, ездит часто. Да и с женой бывшей у него хорошие отношения остались. Он в Печору вернулся ещё в конце 80-ых и работал первое время главным механиком строящегося молокозавода, а потом перевёлся на Печорский мясокомбинат. Тоже главным механиком. Здесь мы с ним и пересеклись в 1994-ом году. Поначалу я долго привыкал к новому Сашке. Он стал уверенным в себе, очень ироничным и приятным в общении. И куда только его стеснительность подевалась? Это относится не только к Сашкиному нынешнему отношению к жизни и деловым контактам, но и к особам прекрасной половины человечества. Но последнее качество, качество Дон Жуана, проявляется весьма своеобразно. Надо заметить, что на мясокомбинате существовала традиция публичности личных праздников. Относилось это к аппарату управления. Каждый работник из АУП считал своим долгом «раскатать поляну» по полной программе в бывшей Ленинской комнате на день своего рождения. Застолье, обычно, начиналось с обеда и продолжалось до позднего вечера, а иногда – и до раннего утра. Другие, не менее значимые праздники, как то: 8 Марта, день работников пищевой промышленности, день сельского хозяйства, тоже не обходили стороной наш споенный и спаянный коллектив. Так вот, застолья на комбинате не обходились без танцев. Вот тут-то Сашка и проявлял свои вновь обретённые таланты сердцееда в полном объёме. Он протирал свои очки-хамелеоны салфеткой со стола, выбирал жертву и стремительным соколом падал в её (жертвы) объятья. Причём, ему, в принципе, было всё равно, кто из женщин попадал в его сети. Нет, он не то, чтобы был неразборчивым, просто Сашкина широкая душа требовала одного – праздник должен войти в каждое женское сердце, независимо от возраста, количества макияжа, наличия или отсутствия мужа и других женских штучек. А проводником в страну счастья Тишков считал именно себя. Здесь ему не было равных. В длинном танце Сашка нашёптывал партнёрше на ушко комплименты, бесстыдно льстил, восторгался её бесконечными талантами, предлагал «проехать в нумера». Интим-танец затягивался на несколько мелодий. Тут, правда, всё зависело от терпения партнёрши и её готовности подыграть. Но никогда танец не обрывался сразу после одной мелодии, а, тем более, никто из женщин ему не отказывал в столь невинном удовольствии. Действительно, какой же слегка подвыпившей женщине не захочется послушать о своих достоинствах в руках высокого и льстивого партнёра. Ближе к середине вечера все дамы, как правило, бывали уже охвачены Сашкиной любовью, получив изрядную дозу положительных эмоций и адреналина пополам с женскими гормонами. Теперь Тишков становился не нужен. Он скромно напивался и уезжал домой к своей Олюшке, второй жене. Вероятно, дома и происходило логическое завершение праздника, в котором ему отказывали непостоянные в своих приверженностях фемины. Но я думаю, что в глубине души, все они были благодарны Сашке за его суетливые назойливые ухаживания.
Теперь у Сашки своё дело. Он служит исполнительным директором ООО «Счётмаш», в котором является младшим партнёром. Эта фирма обслуживает кассовые аппараты чуть не в половине городских магазинов и единственная в Печоре имеет лицензию на поверку электронных весов. Но я хочу вернуться к тем временам, когда Тишков ещё работал на мясокомбинате, чтобы поведать вам одну симпатичную историю того периода.
Произошли ниже описываемые события летом 1996-го года. Конец июля радовал своим теплом горожан, но не переходил границы разумного. Пора летних отпусков, на комбинате некоторое затишье. Первая волна забоя скота, который привозят, как правило, на баржах по реке, уже схлынула, а вторая ещё не начиналась. Сашка готовил котельную к зимней эксплуатации. Слесаря промывали котлы, меняли прохудившиеся трубы. Сауна временно бездействовала. Да, забыл сказать, что в помещении котельной по Сашкиной инициативе была сооружена сауна с электрическим подогревом камней. Наверное, всё же, эту баню лучше не называть сауной, поскольку парилку использовали по-русски. То есть поддавали парку при помощи поливания камней смесью воды и эвкалиптового экстракта, иногда с добавлением кваса или пива. Да и Его Величество Веник здесь тоже царствовал безраздельно. Рядом с парилкой находились две душевые кабинки и Сашкина гордость – бассейн. Размером бассейн невелик. Всего 2,5 на 2.5 метра, но глубокий. Кстати, в комплект к этому бассейну прилагались пластиковые плавающие столики из полимерных материалов с углублениями для стаканов, рюмок и другой питьевой посуды. Чтобы в случае локальных штормов можно было не опасаться за разливание их содержимого в охлаждённые воды. Даже в маленьком квадрате бассейна спокойно помещалось четыре парильщика и четыре вышеописанных столика. Здесь, прямо в воде, мы и отмечали некоторые праздники тесным мужским коллективом. В соседней комнате с зеркалами, столом и скамейками тоже сидеть приятно, но не так забавно. Вообще, Сашка замечательный придумщик. Он не только эти плавающие столики внедрил в нашу банную практику. Например, Саня на своей даче автоматизировал теплицу. Поскольку она у него далековато от города, а ездить часто туда не получалось, то изворотливый механик придумал следующее. Он установил теплодатчик с гидроприводом, которым закрывались и открывались крыльеподобные форточки в теплице в зависимости от температуры наружного воздуха. Но сейчас не об этом. Итак, баня не работала ввиду профилактики котельной. Это обстоятельство некоторым образом огорчало мужскую половину комбината, которая привыкла посещать заветное заведение не менее раза в неделю. Женщины огорчились несколько меньше, хотя и этим проказницам были не чужды термические утехи плоти при помощи берёзового или пихтового веника. Однако, всему приходит конец. Подходило к концу и сезонное обслуживание котельной. Но тут переживания по поводу предстоящего открытия бани ушли на второй план, поскольку комбинат посетили представители одного Питерского объединения, поставляющего амитановую оболочку с логотипами производителей для изготовления колбас варёных, равно, как копчёных, полукопчёных, варёно-копчёных и прочих. От лица фирмы прибыло двое молодых парней Гена и Слава, которые числились в своём штатном расписании какими-нибудь снабженцами или дилерами. Ребята демонстрировали образцы своей продукции всем заинтересованным лицам и сулили золотые горы, если директор по шустрому заключит контракт на поставку. Два дня они обтирали пороги приёмной и то и дело прибегали ко мне на компьютер, чтобы внести поправки в договор. Когда все спорные позиции с обеих сторон были устаканены, Гена и Слава запулили факсом окончательный вариант контракта в Питер и принялись терпеливо ждать ответа. Это был уже третий день их пребывания в Печоре. Жили снабженцы в гостинице, где на летний период отключили горячую воду. Не только на комбинате котельную к зиме готовили. А, надобно заметить, что Печора в довольно внушительном списке дилеров значилась последней. До этого они уже весь Европейский Север объездили. И везде встречали одну и ту же картину – сезонное отсутствие горячей воды. Ребята даже паршиветь немного начали от такого единообразия коммунальных служб в регионе. Они постоянно почёсывались и переживали, что факс не возвращается быстро. Значит, им ещё сутки мытариться без «горяченького». Сидят, этак, они в приёмной, печалятся, а тут Сашка залетает ко мне и торжественным шёпотом говорит, чтобы «отсечь хвосты»: «Всё, сегодня запускаемся. Баньку затоплю. После работы попаримся, у меня свеженьких веничков в кабинете уже висит немерено». Одухотворённый просто Сашка какой-то. Я тоже, не лыком шит, воспарил над креслом в тихом (не дай бог, директор услышит, тогда прости-прощай открытие банного сезона – шеф сам воспользуется правом барона) восторге и даже взвизгнул, по-моему. А через раскрытую настежь дверь слышно, как Гена со Славиком переговариваются, помыться мечтают поскорей в примитивной ванной на Литейном. Жалко мне их стало невыносимо, и я к Сашке с вопросом: «А, может, мы этих вшивых терпельцев с собой возьмём? Намаялись ребята за 20 дней командировки». Сашка рассмеялся и сказал: «Если ты гарантируешь, что у насекомых ещё не закончился инкубационный период…» Шепнуть на ушко ребятам, которые уже и факса дождались, что их просят пожаловать в баньку со стильным бассейном, не заняло много времени. Вы бы видели их радость! Тут всё одно к одному. И удачное подписание договора, и конец командировки и НАСТОЯЩАЯ БАНЯ! Договорились встретиться у проходной к шести вечера. Мы с Сашкой на машину вскочили (тогда у него ещё старый «Запорожец» без переднего сиденья был) и в лавку. Прикупили банный набор. Ну, тот, который предпочтительно после последнего посещения парилки в ход пускать, во избежание… Захватили дома полотенца и всё прочее мануфактурное, которым потом естество своё от ультрафиолета защищать будем. А ребятки Питерские в аэропорт за билетами поехали.
Баня встретила нас радостным пощёлкиванием тэнов под каменкой. Ура! Мы снова здесь. Кроме меня, Сашки и снабженцев с нами пришёл Лёшка Лобанов. Тогда он работал инженером-электронщиком на комбинате. Всю автоматику починял, обслуживал кассовые аппараты и электронные весы в комбинатовских магазинах. Это как раз он теперь в «Счётмаше» главный. Попарились по первому разу, остудились в ледяных водах бассейна, выпили по стакану пива и вновь пошли в парилку. После пятого раза решили, что хватит уже нежить свои косточки. Пора и за стаканы браться. Взялись за них с энтузиазмом. Выпили бутылку водки и приступили к пиву основательно. Его мы по паре литров на брата взяли. Хорошо, думаю, попарились нынче, и выпивки не много. В самый аккурат! Теперь домой идти одно удовольствие. Как же я ошибался! Питерские снабженцы оказались благодарными клиентами. Когда они распеленали свою сумку, я понял, что сидеть нам ещё часов несколько… по самым скромным подсчётам. Когда запасы подходили к концу, мы спели хором «Варшавянку», «Любо, братцы, любо…» и потащились с комбината пешком, поскольку уже было 4 часа утра. Лёгкий ветерок ерошил наши свежевымытые головы, на душе было легко и покойно. Сторожевая собака поприветствовала нас из будки, как своих давних знакомых, и забылась тяжёлым сном при исполнении. Комары кружили воздушными стайками, то и дело покушаясь на гладкие плантации розовой кожи. Не дошли метров 400 до гостиницы, куда мы транспортировали наших Питерских гостей. Присели отдохнуть на скамейку рядом с автобусной остановкой. А какой же отдых без пива в летнюю ночь? Взяли по банке «Холстен»-а. Сидим, пьём, никому не мешаем, кроме проезжающего мимо наряда милиции. Бдительным ментам, вероятно, показалось, что мы своим счастливым видом нарушаем ночной порядок в городе, а особенно Гена. Забыл сказать, что Гена немного заикался. Вид приближающегося провинциального сержанта, который просит предъявить документы, настолько его разволновал, что парень не мог уже толком сформулировать свою мысль. Он, начав фразу со слов, вроде «мы не местные…», зависнул на звуке «ме-е-е-е…» Сержанта это очень обрадовало. Он начал настойчиво предлагать Гене пройти в «воронок». Всю нашу команду эта милицейская назойливость сильно возмутила. Как банный лист к… одному интересному месту пристал, ей-богу. Почему это хотят нас лишить приятного Гениного общества и не менее приятного питерского заикания? Но «серые шинели» ничего не хотели слышать. У них, скорее всего, никак не вытанцовывался план по задержанию подозрительного нетрезвого приезжего с дефектом речи. Поскольку остальные никак не подходили под эти параметры, то на нас милицейские буквоеды даже внимания не обращали. Мы и глазом не успели моргнуть, как машина усвистела вместе с Геной в очень нехорошем направлении. Вот так раз! Ребята купили билеты на самолёт. Им к 6:40 нужно было оказаться в аэропорту на регистрации. А тут такой невероятный НЕПЁР! Что делать? Пошли в гостиницу и оттуда принялись названивать по всем возможным абонентам, причастным тем или иным концом, к министерству внутренних дел. Никто ничего не мог нам объяснить. Гастролёр-заика как сквозь землю провалился. Слава заявил, что он ни за какие коврижки не оставит друга в беде, гори оно всё синим огнём! С этим пламенным призывом он выскочил из гостиницы и принялся ловить такси. Но все поиски ускользнувшей милицейской машины (номер-то мы запомнили) оказались тщетными. К 6 утра Славик в нашем сопровождении вновь зашёл в свой гостиничный номер. А там сидит Гена, как живой. И совершенно трезвый. «Т-т-ы-ы, ч-ч-ч-его, - говорит, - у н-н-н-ас вы-вы-вы-лет с-с-с-ко-ко-ро, а т-т-те-те-бя вс-вс-ё н-н-ет!» Оказалось, что весёлые патрульные в машине выяснили у собравшего все свои слова в охапку Гены, кто он есть такой. Документы проверили и предложили проехать искупаться на речку, чтобы гостю летелось хорошо и без проблем в дорогую сердцу Северную Пальмиру. Они как раз перед концом дежурства на пляж катились. Гена не нашёлся, что возразить. А, может, и нашёлся, но только выразить свой довод словами смог слишком поздно. Так что пришлось ему не только присутствовать при милицейском купании, но и самому принять в нём участие. При ближайшем рассмотрении оказалось, что матёрый сержант ничем не отличается от рядового милиционера. Ну, разве что рисунком на трусах. Но и это отличие в процессе купания было быстро ликвидировано путём обнажения характерных мужских атрибутов, ранее скрываемых за сатиновым занавесом на плоской резинке. Таким образом, за одни сутки Гена два раза помылся. Один раз в бане, а второй – в лёгкой бензиновой плёнке от моторных лодок. Так вот счастливо закончилась эта помывка. А Сашка ещё долго не мог слышать слова махновской песни про того самого атамана, которому всё ЛЮБО.
15.ГОСТЬЯ ИЗ ОРЕНБУРГСКИХ СТЕПЕЙ
Галка Муравьёва в стройотряде
С Галей Муравьёвой мы учились вместе 8 лет и жили в соседних домах. После завершения восьмилетки она поступила в Сыктывкарский кооперативный техникум, окончила его и попала по распределению в Печору, где её дожидались мама и младший брат.
"Оренбург ещё не виден" Галка Муравьёва в техникуме
Она, пожалуй, ещё и года не отработала, когда в жизни недавней выпускницы произошла удивительная встреча, после которой Галка надолго исчезла из поля нашего зрения. Однажды она села в поезд, уносивший её в командировочные дали, ничего не подозревая о том, что назад вернётся только спустя двадцать лет. В одном купе с молодым специалистом-кооператором, каковой являлась Галя, ехал молодой мужчина. Он был старше нашей одноклассницы на несколько лет, но ещё молод. Тридцати ему не было точно. Попутчики проговорили всю ночь, потом – целый день. После этого Галка, забыв про дела, поехала с этим мужчиной «на край света». А, точнее, в Оренбург. Возникшие, было, проблемы с отработкой трёх положенных лет по месту распределения были вскоре улажены, трудовая книжка отправлена по почте в степной край. А в Оренбурге появилась новая семья. Я не устаю поражаться Галкиной интуиции. Как она могла из кратковременного знакомства понять, что встретила СВОЕГО человека на всю жизнь и не ошибиться при этом. Сейчас Галя уже бабушка. Её старший сын женат, а дочка ещё живёт в семье родителей.
Обо всём этом мы с Верой узнали, когда Галка приезжала в Печору летом 2000-го года. Вместе мы вспоминали учителей. Улыбались, умилялись. А когда до Васильева Валентина Васильевича дошли так и вовсе хохотали. Валентин Васильевич родом из каких-то северных народов. Возможно, из ненцев. Он у нас историю древнего мира преподавал. Говорил он очень задушевно, но с дефектом речи. За этот свой дефект Валентин Васильевич и получил прозвище «Тысяся», поскольку, ссылаясь на дату, говорил примерно так: «Тысяса девясот семисисятый готто». А ещё у него была очень милая фраза о произведениях Гомера, которая начиналась так: «Ы-и-и-и ета поИма «Еллиата» и «Оттисия»…» Вспомнили и дядю Васю-Пончика, который учил нас чертить. Что только не делали у него на уроках, пользуясь его добротой и застаревшим склерозом, который дядя Вася заработал на фронте, получив контузию. Кабинет черчения располагался на первом этаже, поэтому в течение урока одни и те же пацаны по нескольку раз вылезали в окно с тем, чтобы изобразить из себя опоздавших, скромно постучав в дверь. Пончик никому не отказывал, разрешал зайти, даже если до конца урока оставалось не больше минуты. Но иногда на дядю Васю нападали приступы. Он вдруг взрывался в припадке ярости по самому незначительному поводу. Тогда его огромный деревянный треугольник, как серп, со страшным свистом рассекал воздух и обрушивался на парту. Но никогда он не ударил по живой цели. Дядя Вася страшно переживал, что его выгонят на пенсию, если завучу откроется тайна таких приступов. Но никто из школьников его никогда не заложил. Так и работал Пончик в нашей школе до самой своей смерти. Сейчас, спустя много лет, начинаешь понимать, как мы были, не по-детски, жестоки к ветерану. Но, смею надеяться, что всё-таки дядя Вася нас любил, несмотря на это. Только вот прощения уже попросить не у кого. Так случается в жизни. Так бывает, но от этого не легче.
В гостях у Галины Сергеевны (классная руководительница)
Надя Радчук, ГС, Лида Терентьева, Вера
Вспомнили мы, конечно, и нашу классную руководительницу Галину Сергеевну Смирнову. Сейчас она уже давно пенсионерка. Живёт под Москвой в Орехово-Зуево. Галина Сергеевна преподавала математику. Преподавала нестандартно. Увлекала своим предметом, заставляла мыслить и стремиться к постижению нового. По крайней мере, так было со мной. Я настолько увлёкся предметом, что незаметно для себя окончил заочную математическую школу при Ленинградском университете. Это помогло мне впоследствии не раз и в учёбе и в жизни. Спасибо Вам, Галина Сергеевна, за это.
Альберт Степанович и Вера
А наш физик Альберт Степанович по прозвищу «Эйнштейн»! Он действительно внешне походил на немецкого гения, да и имя не подвело. Вы бы слышали, как красочно он давал материал! А как он нас величал ласково «мои любимые лоботрясы». Только последний разгильдяй, начисто лишённый всего человеческого, мог не понять физику в изложении Альберта Степановича. Он ещё моему сыну успел два года сеять плоды любви к естественным наукам. Беда, что уехал в Сыктывкар к дочкам и внучкам, не успел выпустить Илью в люди. А ученики Альберта Степановича не раз занимали призовые места не только на Российских олимпиадах, но и на международных. Среди выпускников МФТИ и МИФИ тоже имеются физики-теоретики, ставшие таковыми с лёгкой руки «Эйнштейна». Зоя Ивановна Сысуева – наш преподаватель русского языка и литературы. Как много я получил от неё. Зоя Ивановна позволяла нам запросто декларировать своё отношение к классикам и литературным героям, расходившееся с общепринятым мнением. Помню, как долго она пыталась меня убедить, что Наташа Ростова всё-таки идеал романтической героини, а не обычная барышня-дурочка. И при этом моё мнение для неё тоже было важно. Зое Ивановне нравились мои сочинения, но любимой ученицей у неё всегда была Вера. До сих пор они встречаются и могут часами «висеть» на телефоне, обсуждая то или иное литературное произведение. Вспомнили мы и нашу первую учительницу. Клавдия Алексеевна – душа-человек. Она никогда не наказывала, хотя иногда было за что, и этой своей любовью и некоторым даже «толстовством» воспитала из нас приличных людей, смею надеяться.
Галкин приезд совпал с её днём рождения. Мы с Верой из остававшихся на тот момент в Печоре одноклассников смогли найти только Колю Козориза и Сашку Тишкова. Остальные разъехались в отпуска. Таким составом из трёх представителей прекрасной половины рода человеческого, мужчин, и двух замечательных дам с воздушной походкой, отправились в ресторан «Исеть». Саша был, как никогда, в ударе. Через час после начала танцев барышни были одурманены его вниманием настолько, что не могли спокойно ничего воспринимать, заходясь в приступах смеха. Да и мы с Колей тоже периодически подхохатывали. Вечер был замечательный. В разгар ночи отправились к Коле. В квартире родителей никого не было, поскольку хозяева уехали на дачу. Там Коляня извлёк грелку с перваком, после чего я немедленно отбыл почивать на диван. А ребята ещё сидели на кухне, пили не только чай, но и сухое вино. Это я про девчонок. О том, что пили мои одноклассники, я говорить не буду – грелка упитанная оказалась. Под утро Коля с Сашкой проводили девчонок и вернулись в кухонный уют. Здесь я их и застал часов в 8 утра, когда пытался понять, почему мебель стоит не та и не так в моей квартире. Погода на улице звала на пляж, туда, где люди то и дело окунают свои ленивые варёные тела в прохладу Печорских вод. Мы тоже не могли устоять перед этим соблазном. Заскочили при своём стремительном выдвижении на пляж за девчонками и вскоре заняли местечко на берегу песчаного залива. Раньше сюда заходили на стоянку маломерные суда, а потом местное население решило, что лучше места для купания не придумать. Действительно, течения, как в основном русле Печоры, не наблюдается, вода быстро прогревается. Плавать здесь – одно удовольствие. Забрался я в воду и, совершенно не задумываясь над последствиями, рванул на другой берег. Метров, наверное, с 400 проплыл. Вылез на песочек и задумался. Обратно двигаться нет никакого желания. На берегу лежать жарко. Сел я по шею в воду и… заснул в таком интересном положении. Когда я проснулся, прошло никак не меньше полутора часов. Замёрз, как ощипанная гагара в полярных водах, а макушка сгорела на солнце. Прямо в таком достаточно странном состоянии я и вернулся к месту нашего коллективного лежбища. А там уже паника началась. Потеряли меня. Сашка даже где-то бинокль раздобыл и пытался меня через него увидеть. Да разве приметишь одинокую лысину, островком торчащую из воды? Не мог он никак подумать, что это не маленький островок вовсе, а мясистый айсберг, зацепившийся задом за песчаное дно. Такого морального втыка, как в то раз, не получал я давно. Но закончилось всё вполне дружелюбно и даже обошлось без рукоприкладства. В этом году Галя снова должна посетить свою малую родину. А я вот думаю, хорошо бы не было так жарко, чтобы соблазна поиграть в уснувшего пингвина не было.
16.ЗДЕСЬ БЫЛ НМП
"Привет с "камчатки" Мишка Носов в 10-ом классе
В заключение расскажу про Мишку Носова. С ним ещё в школе у нас были тёплые дружеские отношения. Да, по-моему, у большинства из нашего класса с ним были такие же отношения. На Мишку попросту нельзя было сердиться, стоило ему улыбнуться открыто и задорно. Одно время у нас организовалась мужская троица. Это кроме нас с Носовым ещё и Маклай. О нём я писал выше. Временами мы развлекались дружескими приколами друг над другом и никогда не обижались. Очень хорошо помню весну в девятом классе. Апрель звенел капелью, солнечные блики на школьных окнах звали в лес, где берёзы, переполненные соком, буквально лопались от избытка жизненных сил. Как-то после уроков мы с Маклаем встали на лыжи, запаслись несколькими трёхлитровыми банками, острым ножом, верёвкой и рванули в смешанный лесок. Носов отказался, сославшись на дела. Мы с Маклаем быстро нашли НАШЕ место, где всегда ставили банки под берёзовый сок, выпростали свою тару и «зарядили» несколько особенно «жирных» деревьев. Дело сделано. Завтра воскресенье. Пойдём с утреца за «урожаем». Вы никогда не пили только что натёкший берёзовый сок прямо в лесу? Голова кружится, как от молодого вина. Это, доложу я вам, нечто особенное. Возвращались обратно с предвкушением завтрашней дегустации на природе и не заметили, как заскочили на маленькое озерцо. Лёд уже по-весеннему тонок и таких здоровых парней, как мы с Мишкой (Маклаем), держать не обязан. Он и не стал пыжиться, а сразу открыл нам свои объятия. Хорошо, что ещё довольно мелко оказалось. Но всё равно приятного не очень много в том, чтобы ещё пару километров скакать в сыром к Мишкиному дому. Кое-как добрались, растопили печь и высушились. Тут Маклай меня спрашивает: «Слушай, а тебе не показалось, что кто-то за нами следил? Ну, не следил, в общем, а ехал в отдалении. Или мне только показалось?» Я ответил: «Так что с того. Мы завтра всё равно сок сможем пораньше забрать. Кому в голову придёт тащиться в лес в раннюю рань в воскресенье? А мы-то в 7 пойдём, а?» Договорились на это время. Назавтра я был у Маклая сразу после исполнения гимна великого и могучего по радио. Всё, вроде бы, складывалось нормально, только на душе что-то свербило. Зашли в лес, двигаясь по вчерашней лыжне. Ба! А что это впереди? На снегу лыжной палкой выведено: «Здесь был НМП». Недавно совсем. Тревога нарастала. Кто такой этот таинственный НМП, и что ему нужно на наших берёзовых плантациях? Вот и место вчерашней установки банок. Теперь всё ясно. На берёзах сиротливо болтались обрывки верёвок. Банок и след простыл. Но что это? На одном из деревьев прикреплён листок бумаги. Читаем. «Здесь был НМП». Вот тебе и попили берёзового сока! И тут нас кто-то окликнул.
"Здесь был НМП"
Воздух тугой, слегка морозный. Хорошо по нему звук распространяется. Смотрим, а на холме, что за вчерашним коварным озерцом, стоит Мишка Носов на лыжах и задорно смеётся. За плечами у него рюкзак, а в нём, наверняка, наши баночки наполненные упакованы. Мишка нам рукой машет, будто догнать себя предлагает. Вот, оказывается, кто такой этот таинственный НМП – Носов Михаил Павлович. Бросились мы с Маклаем в погоню, но куда там. Озеро ещё полностью обогнуть нужно. Пока мы кругаля выписывали, конкурент скрылся. В головах наших стал зреть план мести. Мести страшной, но справедливой. Заехали к Маклаю домой. А там Носов сидит за столом, и чай пьёт, как ни в чём не бывало, нас поджидаючи. Он Маклаевским родителям сказал, что все вместе мы за соком ходили. Он, дескать, вперёд вырвался, а мы с Маклаем чуть позже подойдём. На столе банки полные берёзовым нектаром выставлены. Смеётся Мишка: «Здорово я вас поймал? Думали, самые умные и предусмотрительные? Но есть ещё и похитрее вас». Ну, какая тут может быть месть? Подсели мы с Маклаем за стол и мировую выпили из заветной трёхлитровки.
Припоминается ещё один случай, когда Мишка Носов обошёл меня. Дело было во время выпускного вечера. После торжественной части и раздачи аттестатов мы вместе с родителями чинно расселись за праздничные столы, накрытые в спортзале. Столы довольно богатые, но спиртного на них нет. Только в самом начале стрельнули шампусиком и, все присутствующие чуть-чуть его пригубили. Большего попросту не полагалось, поскольку ГОРОНО запретил «спаивать несовершеннолетних». Понятное дело, что родителям так вот просто сидеть не совсем весело, и они нашли хороший выход из антиалкогольной ситуации. Все напитки были заранее разлиты по чайникам, которые загодя взяли в столовой. Поскольку опускать планку, предложенную ГОРОНО, никто не собирался, то родители имитировали чаепитие, изредка балуя своих отпрысков от своих щедрот. Цвет применяемых напитков был соответственный, под стать чайной церемонии. Красное сухое вино символизировало чай со смородиной, коньяк – хорошо заваренный чай, а рябиновая настойка – чай, заваренный так себе. Главное в этом деле чайник не перепутать, чтобы, упаси боже, не налить девчонкам одной крепкой заварки вместо смородинового напитка. Всё шло своим чередом. Начались танцы, поедание тортов, изготовленных по спецзаказу, бесконечное проливание слёз и беспричинный смех. После полуночи веселье переместилось на пристань, откуда отходил прогулочный теплоход, заказанный в пароходстве до утра. Ночи светлые, комары до середины реки не долетают. Живи и радуйся. А тут ещё засевшие внизу родители мужского пола по одному парней вызывают к себе и потчуют рябиновой настойкой. Уже не из чайника. Красотень полная! Под утро путешественники вернулись в город и начали расходиться. Но расходиться как раз таки не хотелось. Родители, конечно же, сломались первыми и разбрелись по домам. Ушёл кое-кто и из выпускников. А остальные двинулись стройными, но беспорядочными рядами в сторону хлебокомбината. Там нас угостили совершенно бесподобным хлебом и булочками утренней выпечки, которые невозможно было удержать в руках, такие они были горячие. Налили нам также и кваса в банки, а желающим лимонадной эссенции для куражу. Но пора и честь знать. Спать всё равно хочется. Разбежались, договорившись встретиться ближе к вечеру, чтобы усугубить впечатление от праздника. Я уже к своему жилищу приближался, когда заметил возле подъезда Мишкиного дома Светку. Светка закончила девятый класс и с нами не гуляла. Но уснуть в ту ночь не могла. Вероятно, ей хотелось вкусить немного впрок выпускного настроения. Я подрулил к ней, и мы начали беседовать «за жисть». Светик была в нашем кругу «своим парнем» и предпочитала общество старших мальчишек своим одноклассникам. Так что ничего удивительного в том, что я подошёл к ней, не было. Удивительно другое – она вдруг с придыханием кокетливо спросила: «А ты умеешь целоваться? По настоящему». Я честно ответил, что нет, не умею. Тогда она предложила: «Хочешь, научу?» Кто бы отказался на моём месте? Я тоже не стал изображать из себя саму невинность и поддался своим инстинктам. Представьте себе картинку. Стоим мы в подъезде, процесс обучения в полном разгаре. И тут с улицы засовывается хитрая Мишкина физиономия и весело так вещает: «Что, Иванов, целуешься? Ну-ну… Меня тут тоже давеча обучали. Прошёл курс молодого бойца. Ты сильно-то не увлекайся, за тобой очередь стоит». И точно, следом в дверь заглядывает полупьяная физиономия Кольки Козориза. Ему, похоже, только что произвели прочистку желудка дедовским двухпальцевым методом, а потом помыли, поскольку стоит он весь мокрый сверху, но тоже весёлый. И румянец начинает освежать Колькино бледное лицо. А Светка, зараза такая, ничуть не смутилась и заявила: «Нетрезвых в последнюю очередь учить буду. И нечего здесь отсвечивать, дверь закройте…» Но какое уж теперь обучение? Только и осталось, что топать домой, отсыпаться. Все инстинкты на корню загублены. Вот так второй раз меня Мишка опередил. Да, мало того, не дал два способа попробовать.
Не прошло и месяца, как мы разъехались поступать кто куда.
"Знаменитая Мишкина улыбка" Мишка Носов после первого курса
Мишка осел в Ухте. Окончил индустриальный институт (тогда он так назывался), после чего его в армию призвали, так как военной кафедры в Ухте не полагалось. Начал Мишка службу в Свердловской области, но каким-то чудесным образом вскоре попал в часть, которая под Кожвой стояла, на левом берегу Печоры. Только на катере переправился и уже почти дома. А зимой прямо по льду вполне можно за полтора часа быстрым шагом добежать до домашнего воскресного обеда. Родители Мишкины, конечно же, рады были такому счастливому стечению обстоятельств, что практически каждые выходные могли сына видеть. Но как же капризна и изменчива судьба! Эти счастливые обстоятельства образовались не сами собой, а только в результате трагедии, которая коренным образом всё изменила в Мишкиной жизни. Но об этом ниже.
Я тоже вскоре окончил институт и приступил к трудовой деятельности в АТБ Печорского авиапредприятия. Мишка в то время уже был прорабом в строительной организации СМП-562. Мы с ним не раз встречались в удивительных и трогательных давках за чешским пивом в единственном тогда баре на весь город, который, кстати, находился во дворе моего дома. Встречались и просто поговорить, съездить за грибами или на шашлычок. Наступила осень 1984 года. Впервые я отправился в отпуск в роли женатого мужчины. Конец сентября в Сочи выдался на удивление жарким. Такого, говорят, и летом не было. Мы с Верой застолбили комнату в большой квартире рядом с гостиницей «Кубань» и активно отдыхали. Первым делом Вера обнаружила волейбольную площадку на городском пляже рядом с морским вокзалом, где резались «на вылет» несколько довольно приличных команд. Сюда и стали приходить каждый день. Неделя пролетела незаметно. Мы себя уже аборигенами чувствовали. Кожа приобрела характерные признаки нарождающегося загара, а хождение босиком и в шортах сделалось обычным делом. В один из вечеров, когда игра на волейбольной площадке затянулась затемно и заканчивалась уже в свете фонарей на набережной, мы с Верой искупались на практически пустынном пляже и отправились в сторону морвокзала. На широкой, но тёмной аллее (кто-то разбил светильник, или лампа попросту сгорела), отворачивающей в сторону центра города, призывно сверкали жёлтыми нахальными мордами три пивных автомата. Те самые, которые за 10 копеек готовы были нацедить целый стакан живительной влаги. «Вот это да! – подумал я, - Днём к металлическим чудесам цивилизации с пивным выменем не протолкнуться. А теперь – никого! Необходимо этим воспользоваться». Подхожу к заветному автомату и, бросив «десюнчик» в амбразуру, начинаю наслаждаться холодным пенистым «жигулёвским». Верная супруга с укором в глазах наблюдает за этой картиной, стоя чуть поодаль. Но мне-то этого укора разглядеть никак нельзя – стакан мешает. Вдруг в кустах какое-то шевеление раздаётся, и строгий окрик оглашает округу: «Пиво пьёшь, Иванов, собака серая?! А люди с поезда к этой поилке спешили, упирались!» Следом за голосом на тротуаре появился чемодан, а потом и сам… Мишка Носов. По своему обыкновению, он улыбался во весь рот.
"Иванов, собака серая, что, уже и жену твою обнять нельзя?"
Вера с Мишкой на смотровой площадке на горе Ахун в Сочи
Вера повисла у него на шее с криком: «Мишка, Мишенька, приехал!», будто ожидала именно его и именно здесь увидеть в этот вечерний час. А стакан повис у меня на носу. Чуть не разбился, честное слово. Мишка деловО наполнил свой дорожную кружку, которую немедленно извлёк из чрева чемодана, и мы продолжили банкет. Теперь уже взгляд Веры подобрел настолько, что мне удалось выпить больше литра. Каким образом Мишка оказался именно возле морвокзала, хотя от железнодорожной станции он находится на внушительном расстоянии, осталось загадкой. Но я думаю, что просто его жажда замучила, а круглосуточно работающих пивных автоматов в Сочи было не так и много.
"Волейбол без травм не бывает" Мишка Носов в Сочи, я рядом
В компании с Мишкой отдыхать было невероятно здорово. Он прекрасно играл в волейбол и составил Вере компанию. Мишкин пас под нападающий удар был удивительно мягким и точным. Ни у кого такого не было. Это я вам точно могу сказать. Вскоре к нашей троице присоединился Мишкин сослуживец Коля и младший брат Борьки Кобы, Витька.
"На пути к морвокзалу" 1983 год. Димыч, Вера, Мишка Носов и Мишкин сослуживец Коля в Сочи.
Печорцы в Сочи быстро находили друг друга. Кроме пляжных прелестей мы всем коллективом посещали экскурсии и некоторые злачные места. Обследовали пивной ресторан «Петушок» с единственным в СССР пивопроводом, гору Ахун, самшитовую рощу и знаменитый «Кавказский аул». В этом ауле встретился нам ещё выходец из Печоры Эдик Кириков, который летал бортрадистом на МИ-6 и заочно окончил КИИГА. Когда он приезжал на сессии в Киев, то частенько обитал в нашей общаге. Ресторан «Кавказский аул» порадовал нас своей кухней, но разочаровал алчностью официантов. В первый раз нас попытались обсчитать в два с половиной раза, но Вера быстро разметала в пух и прах необоснованные притязания гарсона кавказской национальности. Тот одумался и обсчитал нас всего в полтора раза. Когда и этот номер не прошёл, примчался администратор с двумя головорезами из фольклорного ансамбля танца, деловито вжикающими декоративными кинжалами в ножнах. Мужская часть команда готова была согласиться с этими сверкающими доводами, но Вера не сдалась. Она предложила взвесить один ещё не надкушенный шашлык на весах, которые непременно должны были быть поверены, промаркированы и опечатаны. Уж, в чём в чём, а в этом она знала толк! Администратор скрипнул зубами и согласился на нашу сумму, произнеся при этом страшное абхазское ругательство и намекнув, что живыми нам уйти не дадут. Покидали ресторан по одному, через бар. Вроде как, соку туда выпить заходили и просачивались через запасной выход. Мишка с Колей, как самые быстрые, осуществляли прикрытие этой операции. Когда, мы уже оказались за пределами аула, ребята рванули так, как, наверное, не бегали со времён марш-бросков в армии. Преследование было запоздалым и неэффективным, поскольку навстречу нашему арьергарду уже гостеприимно распахивал двери маршрутный РАФик.
Мишка женился, по-моему, в конце 1985-го года или в начале 1986-го. А в начале августа 1987-го его не стало. Казалось, болезнь пришла неожиданно. Откуда у молодого парня мог взяться рак лимфатической системы? Долго нам с Верой ничего не было ясно. Мишка ходил практически без волос после химиотерапии, с жёлтым осунувшимся лицом, но по-прежнему улыбался. Врождённый оптимизм у него не смогла забрать даже такая подлая болезнь. Скорее всего, последние недели Мишка держался только на наркотиках, но своими тяготами он старался ни с кем не делиться, так и оставшись в наших сердцах весёлым и беззаботным, приносящим радость окружающим. Умер он так. Вечером в начале августа ему стало немного легче. Он вышел с отцом на балкон покурить. Посмотрел на сошедшиеся вместе луну и невероятно красное солнце, сказал печально: «Сегодня очень красивое небо». Это были его последние слова. На похороны я пришёл один. Вера была в Костроме, где 1-го сентября появился на свет Илья. Разглядывая Мишкин военный билет, я начал кое-что понимать. Его призвали в конце мая, а штампик части появился только в конце июля. И вовсе не той в/ч под Свердловском, куда направили его команду. Наверное, там произошла утечка радиации. Чтобы замести следы аварии, доблестные полководцы быстренько разбросали пострадавших по всему Союзу. Некоторым даже посчастливилось дальше служить поближе к дому. В том числе и Мишке. Они, наверняка, и не догадывались о причинах такого замечательного к себе отношения. Это, конечно, только мои догадки. Но очень они правдоподобные.
Мишка ушёл из жизни, когда ему было всего 29. Он остался навсегда молодым и весёлым. И даже на фотографии на памятнике Мишка улыбается. А я почему-то вспоминаю его записку на берёзе «Здесь был НМП». И тут он опередил всех нас. Мишка, если ты улыбаешься, значит ТАМ не так и страшно. Спасибо, что ты был с нами. Спасибо, что остался с нами.
Это стихотворение я написал на Мишкину годовщину 15 лет назад.
«Ведь земля – это наша душа…»
В.С.Высоцкий
Куда меня несёт, покуда меня носит?
К какому городку приговорит?
И кто меня там ждёт? И где рябины гроздья
Меня простят до глубины земли?
Тебя со мною нет, сегодня нет, и всё же
Я не приму отсутствие, как зло.
Гнетущий стон венков над тем, что было прожито –
Щемящий вой кладбищенских оков.
Над соснами глумливый август пАрит,
Но комаров не слышен перезвон.
И жизнь тебя, дружище, не состарит,
А голос мой нельзя принять за стон…
…И тихий лоск рябин, спокойствие несущих
Оглохнувшим венкам, их ржавой голове…
Земную суету, прекрасную, по сути,
Ограда завлекла в свой молчаливый тлен.
***
Мир ещё себя не совсем изжил,
Хоть давно погрязал в повседневной лжи.
И тянуло укором от свежих могил,
И вязало узлы человечьих жил,
И бросало в глаза на исходе сил:
«Не давайте же нас забыть!»
