ЗА КОМПЬЮТЕРОМ

Человеку, который по роду своей деятельности, так или иначе, связан с компьютерной техникой поначалу кажется, что в домашней обстановке нечего себе голову задуривать нарядными железками и софтинами. На работе что ли мало в монитор пялишься? Только это всего лишь поначалу. Там, глядишь, дети подрастают. Им в школе чего-нибудь напаскалить задают на уроке информатики. Программирование на бумажке, согласитесь, нам знакомо, но нынешнее поколение вовсе не обязано следовать примеру родителей слепо, без творческого подхода. Вот и появляется постепенно желание  поставить и дома некий аппарат, который позволит тебе пообщаться с миром, а деткам пошалить с системой, когда никого нет дома. Зреет, зреет такое желание, пока не перерастает в насущную потребность. Столкнулся с этим и я. В один прекрасный момент моё желание выросло до таких невероятных размеров, что намёки жены, что сын перестанет учиться, меня не могли остановить. Можно было взять аппарат и в Печоре, никуда не выезжая из города. У нас в этот период четыре фирмы поставками занимались. Но зачем переплачивать, если можно сделать заказ в мелкооптовой фирме по Интернету? Нашёл я одну подходящую контору в Москве, сделал заказ, получил подтверждение и взял отпуск в канун Нового года на неделю. Ехать одному совсем не хотелось. Вдруг придётся ночевать в первопрестольной, а поиски гостиницы и сопутствующая этому беготня меня совершенно не прельщали. А тут случай подвернулся подходящий. Инженер КДП, по имени Коля (для вас – Николай Николаевич), тоже ехал в столицу за химикатами и бумагой для фотолаборатории. Он по совместительству у одного предпринимателя служит менеджером этой самой лаборатории. Технику предприниматель недавно приобрёл, каналы поставок ещё не отработаны, поэтому Коля ехал, чтобы прицениться и организовать в дальнейшем бесперебойное снабжение всеми необходимыми комплектующими, расходными и сопутствующими материалами. Николай Николаевич был готов к московскому обитанию на все сто пудов. Дело в том, что его старший брат работает в департаменте строительства дорог республики не последним служащим. А, вернее сказать, входит в первую тройку руководителей. Так вот, частые командировки в столицу заставили дорогоустроителей снимать постоянно однокомнатную квартиру с водителем. Всё лучше, чем с бронированием гостиниц каждый раз париться. И о транспорте думать не нужно. Поясняю, сначала речь шла только о квартире подешевле. Такую нашли быстро в районе Нахимовского проспекта. Но самое главное, её хозяин, проживающий с матерью, оказался безработным инвалидом с личным автомобилем ГАЗ 3110. Это ли не удача? Квартира и машина в одном флаконе! Валера, так звали хозяина сдаваемого жилья, стал получать от департамента строительства дорог республики Коми твёрдую зарплату. Пусть и небольшую, по московским меркам, но зато регулярно. Он встречал и провожал приезжающих в командировку из Сыктывкара, возил их по служебным делам, а в остальное время, когда гостей не было, мог подрабатывать частным извозом. Для инвалида, которому устроиться на работу, на должность автомеханика, в родном городе было отказано по медицинским показаниям, самое милое дело. Коля был знаком с Валерой лично, поэтому без проблем договорился о ключе от квартиры. Больше того, Валера должен был встретить нас на Ярославском вокзале. Всё складывалось замечательно. Вскоре мы уже ехали в купейном вагоне скорого поезда Воркута – Москва, периодически попивая чаёк и закусывая продуктами, которые собрали нам в дорогу заботливые жёны. Кстати, Колину супругу зовут Лена. Я в дальнейшем буду её упоминать. Когда нам с Колей надоедало отгадывать бесконечные кроссворды, мы начинали развлекать друг друга беседами о том, о сём. Вспоминали и нашего общего друга по имени Шарик. Так, теперь немного прервусь и расскажу вам об этом беззаветно преданном псе с чрезвычайно приятным характером.

 

 

 

ПРО ШАРИКА

(памяти друга)

Я не знаю, есть ли где-нибудь там,  в заоблачных высях, специальный рай для собак. Но если есть, то я уверен в том, что там сейчас находится душа Шарика и, тихонько повизгивая, взирает сверху на своих бывших хозяев и, смею надеяться, на меня тоже.

В начале 90-ых годов Лена работала на городском рынке, продавала «пиратские» кассеты, которые Коля привозил из Москвы, подменившись на пару смен. А что прикажете делать, если работники дошкольных учреждений тогда были востребованы настолько незначительно в связи с удручающей демографической ситуацией, что приходилось находить себе нишу на дурацком «поле чудес», именуемом Россией, совсем не по специальности? Это сейчас кривая рождаемости ползёт вверх, открываются новые ясли и детские сады. Нынче и Лена вернулась к привычной работе. А тогда она училась общению с покупателями и привыкала к назойливому вниманию налоговых органов. Обедала Лена вместе с соседями по торговле здесь же, на рынке. Обычно они варили картошку на небольшой электрической плитке, покупали овощи и что-нибудь мясное. Но больше всего этот торговый прайд любил жирную атлантическую сельдь, которой торговали неподалёку. Стали замечать мелкие негоцианты, что как только они садились перекусить, откуда ни возьмись, появлялся маленький щенок, напоминающий породистую лайку, но с явными признаками дворовой родословной. Он садился напротив и мило улыбался хвостом. Щенка любили все. Его подкармливали, кто, чем мог. Так что вскоре собачьи бока округлились, щенок налился статью и стал пригожим, как мохнатый ангелочек. Самое интересное, что он больше всего из угощений любил селёдочные потроха. Шарик, так нарекли его соседи по рынку, буквально урчал от удовольствия, когда поглощал в неимоверных количествах это лакомство. Не отказывался он также и от картошки и хлеба, ел солёные огурцы и зелёный лук. В общем, был неприхотлив в своих притязаниях. В благодарность за пищу Шарик мужественно сторожил лотки с товаром, когда хозяева отлучались по каким-либо делам. Если кто-то из фланирующих покупателей, не дай бог, излишне подозрительно вертел в руках какой-нибудь продаваемый предмет, то он своим лаем привлекал к себе внимание передовой общественности и не давал состояться криминальному акту. Пресекал его на корню, так сказать. Одним словом, молодецкий щенок! Жил Шарик в небольшом углублении под батареей парового отопления, рискуя каждый день остаться без причитающейся ему жилплощади. Руководство рынка всё время порывалось его выселить без суда, следствия и санкции прокурора. О планах правительства обеспечить каждую советскую семью отдельной квартирой уже речи в то время не шло, хотя 2000-ый год был на носу. А что тогда говорить об одиноком щенке. Больше всех Шарик тянулся к Лене, избрав её своей покровительницей, и той не оставалось ничего иного, как забрать щенка домой. Как раз тогда они с Колей переехали в свой дом, оставив пустовать трёхкомнатную квартиру. Возможно, дочке пригодится после окончания Государственной Академии управления при президенте РФ в Санкт-Петербурге. Шарик, обретя семью, буквально расцвёл. Он хорошел не по дням, а по часам. Чего ещё желать собаке, как не любимых хозяев, сытной пищи и частного дома с участком для охраны? Вскоре и я познакомился с этим удивительным созданием и обрёл в его лице верного друга.

Шарик был общителен необычайно и приветствовал удивительную жизнь пропеллером своего рыжего хвоста. Он всегда замечал меня ещё издали, заливаясь весёлым лаем, когда я возвращался домой с работы. Колин дом находится несколько в стороне от моей дороги к дому, но милый дружок всегда выбегал со двора и опрометью нёсся ко мне, чтобы получить свою порцию ласки и любви в виде трепания по загривку. Потом он провожал меня до самого подъезда, следуя чуть поодаль. Иногда я встречал его в городе сидящим на крыльце магазина. Это означало, что именно здесь я могу встретить его хозяев, если зайду внутрь. В этом случае мне, конечно же, приходилось оставаться без провожатого. Но приветствие было традиционным и обязательным. При этом Шарик смотрел на меня своим глубоким собачьим взглядом, как бы говоря: «Извини, друг, сегодня я не один. Я на службе. Придётся тебе одному домой идти. До встречи». Даже в пору собачьих свадеб мой беззаветный мохнатый приятель бросал свою подругу, чтобы порадовать меня личным облизыванием руки, а иногда, и лица. Правда, потом первородные инстинкты возвращали Шарика к прерванному свиданию, но разве мог я на него сетовать по этому поводу? Конечно, нет. У всех у нас такое бывало.

Зачастую право на обладание самыми изысканными дамами приходилось отстаивать ценой собственного здоровья. Особенно досаждал Шарику соседский пёс из породы восточноевропейских овчарок с бандитскими раскосыми глазами. Как-то по весне я зашёл к Коле на обед и в окно кухни мог наблюдать настоящее сражение Шарика с ненавистным соперником. Клочья шерсти летали по двору. Над взметаемым апрельским снегом мелькали оскаленные челюсти двух врагов. Дрались они не шутку. «Это они болонку из общаги аэропорта делят. – Заметил Коля. – Я, смотрю, дело до крови дошло. Как бы чего не случилось». Но выйти во двор, чтобы прекратить потасовку, мы не рискнули. Там могло произойти всё, что угодно, вплоть до членовредительства. Несмотря на превосходство в весе, породистости и опыте соседский пёс потерпел поражение. Он бежал с позором, поджав хвост, оставляя на снежной тропинке кровавые следы. А Шарик принёс Коле в зубах оторванное ухо соперника в качестве подтверждения своей боевой кобелиной доблести. Теперь он стал главным собачьим вождём в округе. Но это почётное звание не сделало Шарика гордецом. Он по-прежнему легко шёл на контакт и умел ублажить самую взыскательную барышню любой породы.

Шарику всё было любопытно. Он непременно любил наведаться в баню, стоящую в Колином дворе, когда мы там отдыхали после парилки с открытой дверью. Совершив инспекцию и убедившись лично, что с хозяином и его гостем ничего плохого не случилось в этом ужасно натопленном домике, Шарик обычно удовлетворённо чихал и убегал во двор по своим собачьим делам. В трудолюбии этому барбосу тоже было не отказать. В пору выкапывания картошки он всегда крутился в ногах у Коли и Лены, подталкивая к ведру забытые в земле клубни своим чёрным элегантным носом. Но более всего Шарику удавалось сторожить. Не один раз хозяев ночью будил лай верного охранника. А утром они обнаруживали лоскуты материи на сетке рабица, из которой был сделан забор вокруг участка. Враг не смог покуситься на теплицы. Участок не запятнали следы ног воришки. Огурцы, помидоры и перец останутся хозяевам. И, несомненно, Шарик снимет первую пробу. Он же так любит витамины! Хоть и не селёдочные потроха, но тоже полезно.

Иногда инстинкт сторожа выражался у Шарика в гипертрофированной форме. Однажды летом он забежал на грядку, где только что начал всходить укроп, за что был немедленно наказан тапком по тому месту, откуда начинает расти хвост. Коля поступил строго, но справедливо. Исключительно с воспитательной целью. С тех пор Шарик аккуратно обходил грядки с зеленью и цветами, бегал только по дорожкам. Он запомнил этот предметный урок навсегда. Что и говорить, ума Шарику было не занимать. Через пару дней мы с Колей сидели на крыльце, отдыхая после парилки. Лена в это время занималась прополкой. Нечаянно она ступила ногой на грядку с цветами. Шарик отреагировал мгновенно. Он притащил из дома тапок и положил его перед хозяином. Коля не обратил на это внимания. Тогда блюститель  порядка ухватил его за штанину и поволок в сторону Лены. Тогда мы догадались, чего хочет правдолюбивый Шарик. В его глазах читалось: «Ну, что же ты, хозяин? Ведь сейчас все грядки потопчут. Меня же наказывал за это. Иди теперь, отшлёпай хозяйку тапочком». Делал он это без злости. А исключительно по долгу службы.

Следующей осенью Шарик пропал. Бывало и раньше, что он загуливал несколько дней, но в этот раз не вернулся вовсе. Говорят, что его видели на территории аэропорта. Там он ухаживал за какой-то очередной пассией. Неужели его подстрелили ВОХРовцы? Я отказываюсь в это верить. Вряд ли у них могла подняться рука на приветливого пса с элегантным ошейником. Хотя, как знать. У некоторых людей нет ничего святого, а собачья шапка так греет зимой. Сейчас у Коли во дворе появился новый Шарик. Он ещё не велик и глуп, но, возможно, в его худеньком тельце живёт душа Шарика прежнего. Так хочется в это верить.

Я не знаю, есть ли рай для собак…

 

Время в пути пролетело незаметно. Москва была не за горами. Мы с Колей принялись готовиться к выходу. А, собственно, чего готовиться? Нам только деньги карманы распирали, а вещей практически не было.

 

ЕЩЁ РАЗ ОБ ИРОНИИ СУДЬБЫ

За окнами замелькали стандартные микрорайоны новостроек «спальных кварталов» Москвы. Мытищи, Перловская, Тайнинская…Сразу вспомнился рассказ нашей телеграфистки с работы. Все нижеописанные события имели место быть во времена поздней перестройки. Ирина, так зовут автора этой истории, поведала мне вот что. Один из её одноклассников, с которым она дружила, сразу после окончания школы уехал в Москву. Там закончил ВУЗ, устроился на работу и нашёл себе спутницу жизни. Проживал он в одном из новых типовых районов города. По-моему, в Ясенево. Как-то раз Ирина решила посвятить свой отпуск не стационарному отдыху на курортах Крыма или Кавказа, к которому так тяготеют северяне, а посещению своих иногородних друзей и знакомых. Попал в круг её отпускного внимания и этот самый одноклассник, скажем, Володя. Ира заранее созвонилась с Москвой и договорилась на недельку тесного общения со своим школьным товарищем и его супругой. Приехали в столицу вдвоём. Ещё с одной одноклассницей. Вовчик, к тому времени сумел уболтать своё начальство, чтобы ему дали пять дней отпуска в разгар летнего сезона, и поэтому общение удалось. Никакие служебные надобности не могли отвлечь старинных приятелей от нежной феерической встречи. На второй день подтянулся ещё один одноклассник из Риги, где он учился в институте гражданской авиации. Приехал этот парень тоже не один, а с институтским товарищем, коренным рижанином. Чтобы рассказ далее получился хоть чуточку связным,  придётся дать имена новым героям. Назову вновь прибывших так: Сергей и Игорь. Сергей – выходец из Печоры, а Игорь – прибалтийско-подданный. Ну, тогда, уж, для полного комплекта идентифицируем и женскую половину коллектива. Пусть свою жену Владимир называет Верой, а Иришкину подругу наделим многозначительным женским именем Надежда. Так, по-моему, всё. Никого из героев маленькой байки не забыл наделить именами. Теперь к делу. Иначе я рискую подвергнуться обструкции от любезных моему сердцу читателей.

Три дня весёлая компания гуляла по Москве. Посетила массу известных и памятных мест столицы, не забывая, впрочем, наведываться в затейливые виды магазинов, где глазам изумлённых провинциалов приоткрывал дурманящую завесу, его величество Запад. Большей частью, конечно, такие многочасовые хождения по галереям огромных универмагов относились к женской половине команды. Мужчинам от встречи с друзьями и интересными новыми знакомыми необходимо лишь одно. Тёплое общение и обмен положительными эмоциями. Что бы вы стали делать на месте покинутых дамами кавалеров? Ничего такого человечество ещё не сумело придумать, чтобы заменить приятный трёп с кружкой пива в руке в окружении близких по духу людей. Дальше объяснять, надеюсь, нет необходимости. Ближе к вечеру, уставшая от длительных разъездов, стояния в очередях за итальянскими сапогами и французскими колготками, обильных пивных возлияний, компания возвращалась в Ясенево. Здесь праздник продолжался. Пели под гитару, баловали себя различными блюдами из рецептуры кухни народов СССР и запивали всё это водкой и шампанским.  В один из таких Московских вечеров, когда летнее амбре плавленого асфальта сменилось прохладным ароматом редкой для новых микрорайонов зелени, ребята уютно расположились на кухне. Только русскому человеку свойственно сидеть на тесной кухне, не думая переносить застолье в комнату. Отчего это происходит? Я думаю, что исключительно по причине желания не потерять чувство локтя, когда ты ощущаешь себя одним целым со своими друзьями. Исключительно поэтому. Никакие другие причины не могут объяснить кухонного парадокса. Будь в компании хоть 10, или даже, 15 человек, всё равно размещение на 9-ти квадратных метрах нам как-то ближе. Иностранцам не дано понять такого пристрастия. Они более разобщены. Или я опять себе всё нафантазировал? Одним словом, сидит наша милая компания на кухне в квартире у Володи и Веры, поёт под гитару и ловит счастливые моменты ускользающей в одночасье безмятежной молодости. Не поёт только один Игорь. Ему, похоже, плюшевый медведь на ухо наступил в глубоком детстве на Рижском взморье. Квинтет выводит старательно слова тогдашних шлягеров из репертуара «Весёлых ребят», «Лейся песня», «Голубых гитар». Барды тоже не могут обижаться, что их творчество обошли вниманием на девятом этаже Ясеневской «высотки». Состояние души такое, что впору взлететь над совковым бытом и умыться чистыми родниковыми слезами. Разлив горячительных напитков при этом только помогает процессу, а не тормозит его. Вскоре хозяин дома заметил некий непорядок, готовый возникнуть на кухонном пространстве. Водка-то кончается, ребята! Не пора ли взбодриться, пока магазины ещё торгуют? Самое время засылать гонца по доброй русской традиции. Тут слово взял Сергей. Он постарше остальных был, армейскую школу уже прошёл. Кому, как не ему, назначить дневального по кухне? «Вот какое дело, - начал Серёга, недвусмысленно посматривая на своего друга Игоря, - мы тут так хорошо петь квинтетом приладились.  А от тебя всё равно ни голосу, ни форсу. Иди-ка, братец, за водочкой. Магазин знаешь где. Вот сейчас только Володя тебе ключи от квартиры даст, чтобы не звонил в дверь, когда вернёшься. Мало ли, мы не услышим за пением. Без обид только. Идёт?» Игорь возражать не стал. А что тут против скажешь, если так оно всё и есть на самом деле. Слушать чужое пение ему приятно, но нельзя же состав вокальный приводить в нерабочее настроение из-за своих прибалтийских амбиций. Что он, не понимает, что ли? Сами знаете, как бывает. Стоит сбить настрой, а потом его уже ничем не восстановишь. Взял Игорёк сумку и к лифту направился. А концерт, тем временем, покатился дальше. Даже соседи на балконах аплодировали от чистого сердца. Окна-то распахнуты, слышно хорошо в этот летний вечер. Минуло минут сорок. Никто и не вздумал беспокоиться. Гастроном, хоть и рядом, но антиалкогольную компанию никто не отменял. Видно, очередь жаждущих перед закрытием магазина превысила среднестатистический уровень по району. Прошло два часа. Тут уже стало не до пения. Магазин недавно закрылся, а Игоря всё нет. Пропал парень. Вышли все разом во двор и стали соседских старушек опрашивать. Точно, приметили они, что молодой человек к гастроному пошёл. Но обратно не возвращался. Никто из окрестных пьянчужек тоже ничего не мог толком поведать о пропавшем парне. Вроде, видели его в очереди. Видели, как выходил из магазина с бутылкой. Но больше ничего. Куда делся, не известно. Володя от безысходности тормознул патрульную милицейскую машину и осведомился, не забирали ли служители закона, случаем, симпатичного блондина в синей маечке с надписью «Riga». Милиция такого не забирала. И, вообще, они ещё никого сегодня вечером не забирали. У них «разгрузочный день» сегодня. Сами «керосинить» надумали по поводу чьего-то дня рождения. До самого утра продолжались поиски пропавшего гостя. Но нигде, ни в опорных пунктах милиции, ни в окрестных больницах, ни в моргах человека с приметами Игоря не было. Володя даже в институт Склифосовского звонил, предполагая, что гость из Риги попал в серьёзную автокатастрофу. В смысле, машина его сбила. Ни каких результатов. Сергей сидел, как в воду опущенный и твердил: «Это я, это всё я… Я виноват. Что я теперь родителям скажу?» Женщины успокаивали парня, как могли. Только к полудню все забылись тревожным некрепким сном. Ближе к вечеру поиски продолжились. Но всё так же безрезультатно. И только уже почти в полночь оглушительный телефонный звонок вывел всех присутствующих в квартире из состояния, близкого к обморочному. Володя поднял трубку, ожидая услышать самое страшное. «Ключи по почте высылать?» - услышал он чей-то интуитивно знакомый голос. Хозяин квартиры ничего не понял и переспросил: «Какой ещё ключ?» «Да, от квартиры», - отозвался телефон. Это звонил Игорь. Звонил из Риги. Всё объяснилось просто. Он зашёл в гастроном и довольно быстро получил желаемый продукт первой необходимости. Но, когда рижанин вышел из магазина, то совершил ошибку. Он надумал прогуляться слегка перед сном. Этот променад в сумерках и был всему виной. Игорь попросту заблудился. Он попытался, было, сориентироваться по звукам гитары, доносившимся из открытых окон. Но где там, какофония магнитофонных записей будоражила однотипные дворы и заглушала «живой» звук. Один раз, правда, ему удалось различить звуки гитарных аккордов. Игорь зашёл в подъезд, но увидел, что начертанные надписи в нём не соответствует тем, которые были в нужном доме. Спрашивать у прохожих не имело смысла, так как адреса Игорь не помнил. Он же ехал к друзьям Сергея, зачем запоминать название улицы и номер дома, когда они не планировали разлучаться с другом в столице? Решение пришло внезапно. Нужно ехать домой. Проверив карманы, Игорь понял, что денег не железнодорожный билет у него с собой не наберётся. Но есть же ещё бутылка! А это не так мало, благодаря Михаилу Сергеевичу, предусмотрительно объявившему алкоголь злом на государственном уровне. Никогда ещё водочный курс по данным Центробанка не был таким крепким и нерушимым. Игорь поехал на Рижский вокзал, благо выяснить дорогу к метро значительно проще, чем к дому с неизвестным адресом. На вокзале он подошёл к отправляющемуся поезду и сумел договориться с проводником за бутылку с частичным возмещением цены билета из числа имеющейся наличности. Игорю повезло – поезд был Московского формирования. С рижанами такой натуральный обмен вряд ли бы прошёл. Прибыв домой, Игорь помчался в общагу к Сергею и узнал номер телефона в Ясенево, после чего позвонил. Вовремя, нужно заметить. Если бы он сделал это позже, то могли быть и жертвы вечернего похода в гастроном. Но главное, благодаря чему стало возможно данное событие, конечно, полное отсутствие  фантазии у тогдашних градостроителей. Из-за такого однообразия и унификации чёрте что происходит. То тебя в Питер увезут на Новый год, то в Ригу посередине лета отправят.

 

Вот, наконец, и Ярославский вокзал. Пошли с Колей к автостоянке. Там уже ждал нас Валера. На вид ему было лет 35. Стеснительный, худой, сильно припадающий на одну ногу. На крутого москвича не похож совершенно. Первым делом поехали по моим делам на мелкооптовый склад. Он неподалёку от вокзала располагался. Меня на фирме, похоже, не очень-то и ждали. Компьютер ещё не собран, не хватает каких-то комплектующих. Их как раз должны сегодня ночью подвезти. Договорился позвонить вечером, и мы рванули по делам фотолаборатории. Москва искрила и сияла праздничными огнями. На улице гуляла настоящая метель, и поэтому в пробках можно было досыта любоваться красочной рекламой и тому подобной наглядной агитацией. Валера бессильно матерился вполголоса, но не унывал. Он ждал своего часа. И дождался. Чуть только впереди замешкалась матёрая «Тойота» последней модели, он очень ловко просквозил мимо неё и, маневрируя в стиле автогонщиков «Формулы 1»,  свернул в какой-то переулок, проехал по дворам. И вот перед нами совершенно чистая дорога. Дальше весь путь Валера гнал «Волгу» тем же самым манером, по закоулком. По расстоянию значительно дальше, но по времени несравненно быстрее. Да, повезло департаменту строительства автодорог республики Коми с выбором водителя, ничего не скажешь. Я готов был снять перед Валерой шляпу. Жаль, зима на дворе. Заехали на фирму, где была куплена фотоаппаратура. Здесь Коля заключал договор о послегарантийном обслуживании и покупал кой-какие детали в ЗИП. Я же в это время пил кофе с игривой секретаршей и слушал какую-то попсовую дребедень, изрыгаемую огромным музыкальным центром. Там были такие слова: «Редко, редко судьба стреляет метко…» Кто-то, не помню, мне сказал, что это образчик высокой поэзии. Не знаю, не знаю. Тогда я этого не заметил, как, впрочем, и сейчас. С другой стороны, в стране, где правит бал такой министр культуры, как наш больно шустрый мужичок, почему бы и нет. Извините, я ошибся, не шустрый, а Швыдкой. Когда он заявляет в СВОЁМ телевизионном шоу, что Пушкин безнадёжно устарел, моя рука поневоле ищет рогатку.

 Уже начинало вечереть, когда мы попали в фирменный магазин фототоваров «Берёзка», что неподалёку от Новодевичьего кладбища. Здесь наша машина охала от напряжения, когда в неё загружали коробки с рулонной фотобумагой, плёнкой, альбомами, батарейками и буквально ввинчивали 20 литровую канистру с химикатами. Как мы-то ещё в «Волгу» влезли – до сих пор удивляюсь. Скрипя и жалуясь хозяину на нелёгкую судьбину, автомобиль натужно стронулся с места. Мы ехали на улицу Нагорную, где и намеревались переночевать. По пути у Валеры зазвонил мобильник. Он сказал несколько слов в трубку и сообщил нам с кислым видом: «Хотел я, ребята, вас завтра к поезду вечером отвезти. А теперь не получится. С утра нужно в Шереметьево гнать. Приезжает кто-то из Сыктывкара. Целый день приказано его возить. Но в квартиру он приедет только ночевать. Так что до самого отъезда можете не дёргаться. Живите. Ключ оставите у соседки». Перспективка переть на вокзал огромный груз самостоятельно нам совсем не улыбалась. А ведь я ещё компьютер не взял. Решение, правда, нашли довольно быстро. Договорились с Валерой, что завтра часов в шесть утра, ещё до встречи самолёта, он забросит нас к Ярославскому. А там мы сдадим нашу поклажу в камеру хранения. Сначала мы хотели оставить коробки в машине, но потом сообразили, что необходимо их перетарить, подготовив к дороге. Процесс затаскивания всего нашего добра на пятый этаж вымотал нас с Колей окончательно. Лифт, как и водится в таких случаях, не работал. Квартирка оказалась довольно миленькой. Мы с Колькой наскоро умылись и пошли в магазин за продуктами, буквально падая с ног от усталости. Перед тем, как сесть, поужинать, я позвонил в условленное время на мелкооптовый склад. Там опять чего-то не срасталось, не привезли какую-то комплектовку, которую я заказывал. Ладно, пёс с ними! Буду брать компьютер на «Павелецкой». До часу ночи переупаковывали свой груз. Из двух коробок с фотобумагой делали одну. Теперь она весила 20 килограмм, но на картоне упаковки было написано латиницей: «NETTO 10 kg». Что же, это поможет при посадке в поезд. Таких коробок образовалось 6. Ещё канистра с химикатами и два короба с альбомами и прочей мелочёвкой. Всего килограмм 160. Да, и ещё я завтра куплю компьютер. Пустят ли нас в вагон без взвешивания? Правда, у нас с Колей на двоих три билета. Значит, мы имеем право провезти: 36 + 36 + 50 = 122 кг. Нет, об этом, пользуясь мудрым советом Скарлетт, мы решили подумать завтра. Сейчас пора попытаться заснуть.

Разбудило нас радостное повизгивание лифта. Ура! Заработало! Мы оделись и отвезли свою ношу вниз. Ещё не успели вынести всё из подъезда, как подъехал Валера. Утренняя Москва совсем не то, что Москва днём. Улицы пустынны, ни намёка на пробки. Домчались мы быстро. Валера распрощался с нами и полетел в аэропорт за своим призовым фондом, а Коля побежал искать носильщика. Таковой обозначился довольно быстро. Толстый татарин начал торговаться с нами. До камеры хранения доехать недалече. Но дороже, чем, скажем, до Нижнего Новгорода в плацкартном вагоне пассажирского поезда. Отсюда сам собой напрашивается вывод – самый дорогой транспорт в России тягловый, на тележке. Уговорили носильщика сбросить цену до разумной, не превышающей стоимости билета до Ярославля. Он долго называл нас «хитрыми шайтанами», но согласился. О покупке компьютера рассказывать не буду. Это дело обычное. Собрали и протестировали мне его за пару часов. Мы с Колей отобедали у себя на Нагорной и решили выйти из дома за 3,5 часа до отправления. Так, на всякий случай, чтобы доехать побыстрей. Поймали такси и уже планировали, как будем обходить дотошных ряженых в серых шинелях без справки о взвешивании. К чему нам такие дополнительные траты? Потом ещё доплачивать за излишки придётся. А носильщику до весовой и обратно? То-то. Без штанов можно остаться. Наши размышления прервали гудки автомобильных клаксонов в районе Смоленской площади. Так и есть, вляпались в пробку. Не зря же говорят, что в Москве самый быстрый вид транспорта это метро. Нет, захотелось комфортно доехать. Вроде баре! И, что самое подлое во всём этом, что из машины никак не выйти. Зажата она бесконечными потоками себе подобных. Когда до отправления поезда оставалось немногим больше часа, нервы у нас не выдержали. Мы похватали с Колей вещи и наперекор житейской логике стали ломиться через автомобильный беспредел. Это случилось в районе «Белорусской». До метро летели, аки  упитанный херувим (это мой образ) следом за исхудавшим серафимом (таким я Колю себе представляю). Только вместо ангельских труб в руках у нас сумки и коробки, сшибающие по пути прогуливающихся москвичей. «Вот за это они и не любят приезжих», - пронеслось, было, в моей голове, но я не стал себя излишне загружать такими рассуждениями. А чего они тут сами пробок понаделали? Разобрались бы с транспортными развязками, целей бы были. Оп-па, простите, кажется, кому-то по зубам монитором заехал. Хорошо, что он плоский. А вот если бы трубкой электронно-лучевой приложился?

Успели вовремя. Я даже в кассу забежал, чтобы по железнодорожным правилам доплатить за провозку монитора. Мало ли, проводница грамотная попадётся, с TTF технологией знакомая. А у нас и так полно проблем с весом.   Менты на Ярославском вокзале выдыхали в морозную атмосферу декабрьского вечера перегар водки сомнительного качества пополам с запахом крутых яиц и лука, присланных заботливой мамой откуда-нибудь из Владимирской деревушки из полдюжины занесённых снегом покосившихся хат, требующих немедленного к себе приложения крепкой мужской руки. Но руки эти тоже, нужно заметить, не болтались без дела. Они не успевали загружать карманы шинелей мздой от пассажиров, волокущих к вагонам, по их мнению, слишком большой груз без соответствующей справки. Носильщик запросил с нас двойную плату, чтобы мы миновали кордон без проблем. Шалишь, дядя, мы-то уже все тарифы знаем. Да, и грешно в чужой епархии командовать. Вот он наш красномордый менток зябнет. Ему тоже нужно сегодня бутерброд с икоркой скушать. Возле вагона народ уже рассосался. Одинокая проводница неодобрительно стала рассматривать тележку с грузом. Итак, что она увидела? Шесть подозрительно больших коробок с маркировкой «NETTO 10Kg», канистру, ещё две больших коробки, две сумки (моя прогибалась под тяжестью двух деревянных колонок «Sven»), системник в картоне и, наконец, монитор. Итого 12 мест. С места в карьер мы с Колей продемонстрировали проводнице оправдательные документы: справку о доплате за провоз монитора и дополнительный билет. Она, тем не менее, принялась кричать, что знать, де, не знает о том, что можно вместо пассажира дополнительный груз везти. Память о почившем в бозъе четвёртом тарифном руководстве всё ещё была свежа в её крепкой, не тронутой интеллектом голове. Проводница позвала себе на помощь начальника поезда. Тот как раз знал о новых правилах провоза багажа, но стал допытываться, где у нас монитор. Он никак не хотел верить, что телевизор (это его слова) смог уместиться в такую плоскую коробочку. Хорошо, что всё так получилось. Это немного отвлекло железнодорожников, и они не стали приставать со справкой о взвешивании. А то плати им опять за доброе к себе отношение. Началась погрузка. В нашем купе сидел молодой парень, который с некоторым испугом взирал на наши распаренные лица, когда мы возникали в дверях с очередной коробкой. Купе буквально распирало от всяческих фото атрибутов. Подумать только, нормальные люди подарки везут к Новому году, а тут какие-то «мешочники» к тебе в купе садятся. Но парень вскоре изменил своё мнение, поскольку был приглашён к праздничному банкету, посвящённому удачному вложению денег. Он оказался довольно известным звукооператором по имени Дима Димов. Ехал в Воркуту к родителям в отпуск. Когда-то он начинал там свою работу на радиостанции, выходящей в эфир под эгидой отдельного Заполярного пограничного отряда, пока не перебрался в Москву. Теперь Дима каждый день записывал попсу в продюсерском центре Игоря Матвиенко на студии «Союз-2001». Иногда, правда, через его пульт проходили и порядочные группы. Но в основном, всё-таки, попса. Столичная жизнь угнетала Димова своей суетливостью и многочисленными условностями, но родителям-пенсионерам нужно было помогать, и он смирился. Где ещё столько денег заработаешь? К нашему трио примкнул некто по прозвищу Повидло, огромный рыхлый парень тридцати лет, который в своё время вёл одноимённую дискотеку «Повидло» в ДК железнодорожников города Печора. Он ехал в соседнем купе. Что я могу ещё добавить об этом человеке? Пожалуй, что и ничего, если не считать того, что Повидло занял у меня триста рублей, которые так и не вернул. Если справедлива русская поговорка «Обещанного три года ждут», то скоро мне будет счастье. Осталось до декабря дождаться. На память о покупке компьютера у меня остался сигнальный студийный экземпляр альбома «Танцевать» группы «Алиса», который подарил Дима Димов на прощанье. Иногда я включаю композицию «Веретено» с этого диска, и тогда воспоминания о поездке вновь посещают меня.