БОЙ В КРЫМУ, ВСЁ В ДЫМУ ИЛИ ПОЧЕМУ ДИМЫЧ НЕ ЛЮБИТ МИДИЙ

Этой исторической байкой открывается трилогия о стройотрядовском движении нашего курса, хотя и написана она позже других. Не знаю, почему получилось именно так. Просто воспоминания приходят в основном, не подчиняясь хронологии. Это была наша первая попытка тесного контакта с однокурсниками в немного не стандартных условиях, в котловане грандиозного строительства, которое начиналось в районе пресловутого Фороса на ЮБК (Южный берег Крыма). А строили здесь санаторий министерства ГА (тогда ещё СССР ). Место было выбрано очень удачно: Между Симеизом (городом, который основали греки) и Форосом (самый южный мыс Крыма). К востоку, не доезжая Симеиза, всего в двух километрах  от будущего санатория находилась деревня Понизовка с пансионатом министерства обороны. К ней можно было добраться по горным тропам, даже не поднимаясь на трассу Ялта � Севастополь. К западу раскинулись огромные котлованы, обнесённые колючей проволокой строящегося санатория ВЦСПС, как нам тогда говорили. А на самом деле, это местечко стало позднее ни чем иным, как виллой для партийных бонз союзного значения. Именно здесь и был упрятан под домашний арест автор антиалкогольного Указа. Чуть дальше  на запад на крутом склоне раскинулся прекрасный парк. Видно, поэтому и посёлок рядом с парком назывался Парковое. У подножия посёлка, на самом берегу, уютно приютился санаторий �Криворожский горняк�. К пляжам �горняка� можно было пробраться непосредственно по берегу у самой воды. Что ещё замечательного можно было увидеть в округе? Да очень много. В направлении Понизовки, прямо рядом с местом будущего строительства, в море впадал горный ручей. За ним � огромный виноградник какого-то вино совхоза. А если у вас хватало терпения, то, перейдя Севастопольскую трассу можно было подняться в Оползневое. Этот населённый пункт стоял на старой трассе, и с моментом запуска в эксплуатацию новой оказался на отшибе, вдали от цивилизации и курортных прелестей. Оползневое в нашем обиходе в шутку прозывалось Поверховка, в отличие от прибрежной Понизовки.

1. ЧТО УВИДЕЛИ ПОГРАНИЧНИКИ ИЛИ ПЕРВЫЕ ПОТРЯСЕНИЯ

На строительстве санатория участвовало пять стройотрядов одновременно. Четыре из нашего института (механический факультет, радисты, электрики и мы) и один из авиационного училища КРАУСС (Кривой Рог). Но к 10 июня на место событий прибыло из всего этого многообещающего грандиозного �пиршества народов� лишь двадцать человек � 10 автоматчиков и 10 студиозов с других факультетов � �утюги� и �слоны�. Больше всего нас привлекали электрики своим добродушием и непосредственностью. А вот с механиками что-то было не так. Не глянулись они нам. Тесное общение с будущими инженерами А и РЭО ещё с квартирьерского периода исподволь сплотило наш отряд именно с этими ребятами, которые самопроизвольно попали в число наших друзей. Отношения с некоторыми из них продолжались до конца учёбы. Самой колоритной личностью в команде электриков был, несомненно, Шура Веренин. Балагур, гитарист и просто весёлый парень довольно больших габаритов, которые вовсе не мешали ему быть стремительным и вездесущим. Это именно он переделал старую песенку полу блатного содержания в соответствии с местным фактологическим материалом. Посвящена эта песенка была почему-то моей скромной персоне. А начиналась она вот так:

�Я весь Крым прошёл в лаптях обутый,

Слушал песни старых чабанов.

В Парковом подрался я с Макухой,

Звали меня Димка Иванов��

Макуха � командир ССО механического факультета. Наши с ним отношения действительно были несколько конфликтны, но до драки дело не доходило. Спорить не буду, а то правдолюбивый Стас опять уличит меня в искажении прошлого. Поселились мы поначалу в старом двухэтажном здании. Там раньше располагалась какая-то общага. А квартирьерская задача состояла в том, чтобы спланировать площадки, заасфальтировать их и установить восьмиместные вагончики для размещения прибывающих к 1 июля стройотрядов. Параллельно творили ещё два объекта. Электрикам было поручено воздвигнуть монументальное сооружение ежедневного неоднократного пользования с выгребной ямой на 800 кубов и большим количеством рабочих зон. А наша команда возводила фундамент под стандартный аэрофлотовский ангар, который впоследствии использовали в качестве склада стройматериалов. По прибытии основного коллектива монтаж самого ангара передали электрикам, а нас перебросили на облагораживание территории � устакнивание горного ручья (1800 метров) бутовым камнем, чтобы глаз начальству радовал и через край не перехлёстывал в паводки. Но об этом речь впереди. А пока дела по созданию городка из вагончиков двигались весьма успешно.

Рядом с нашим объектом находилась турбаза Симферопольского АТП с номером, который в памяти не сохранился. Она представляла собой несколько летних домиков дощато-фанерной сущности и небольшого футбольного поля. Отдыхать сюда приезжали только на выходные, а постоянно жил один только сторож. Из посторонних людей на территории могли объявиться только начальники из СУ-34 треста �Ялтакурортстрой�, да комендант строительства Валентина, которая угнездилась в собственном доме неподалёку от трассы Ялта � Севастополь. Но уж дикость пляжа сохранялась на протяжении трудовой недели в полном объёме. Поэтому как-то само собой получилось, что от вечера воскресенья до вечера пятницы пляж становился нудистским. Кто уж был инициатором такого проекта � сказать трудно. Но интуиция мне подсказывает, что не иначе � Шурик Соловьёв. В обеденный перерыв и после работы народ тащился к морю, разоблачался там до состояния Адамова и принимал солнечные ванны до одурения. О том, что после первых таких посещений в рабочей столовой в Понизовке внезапно кончился кефир, распространяться не буду � это и так ясно. Но после того, как шкура вновь приобрела человеческий вид, нудистские изыскания продолжились. Входило в моду купаться по ночам в свете пограничных прожекторов (на высоком мысу стояла застава). Особым шиком считалось подгадать момент наведения светового луча в твою сторону и нырнуть вольным дельфином так, чтобы пограничники могли лицезреть сахарные места через корабельную оптику производственного объединения �Карл Цейсс, Йена�. Лучше всех такие подвиги удавались Шурке Веренину. В очередной раз попав в прожекторный поток фотонов, он выныривал и оглашал окрестности криком: �Бэлый, как снэг!�, имея в виду какие-то одному ему известные физиологические подробности своего шикарного тела. Пограничники поначалу нервничали и даже высылали наряд на берег, чтобы прекратить передачу шпионских посланий диверсантам из Турции посредством таких неординарных действий. Но кому же охота сапоги каждую ночь топтать? Начальник заставы издал приказ � показывание сахарницы нарушением границы не считать, бдить исключительно в сторону открытого моря, на провокации не поддаваться, замполиту ежевечерне проводить беседы с личным составом о половом воспитании с нужной стране ориентацией. Гонения прекратились, интерес к ночному озорству стал угасать. Но нудизм на диком пляже продолжал процветать. В один из обеденных перерывов весь мужской коллектив квартирьеров безмятежно валялся на камнях, подставляя свои мозолистые от сапог ноги ласковой волне. Никто и предположить тогда не мог, что с сегодняшнего вечера категорийность нашего пляжа изменится. В тот день на место будущей дислокации своего отряда прибыл представитель из Кривого Рога  с целью проверить, как продвигаются подготовительные работы и заодно немного отдохнуть. Был он из числа преподавателей, но не это оказалось роковым для нас. Он привёз с собой дочку � девочку лет 12-13 ти. Поселившись в домике у Валентины, Криворожский орёл сразу же пошёл осматривать вагончики, а дочку отправил к морю, обещая прийти попозже. Не подозревая никакого подвоха, девчонка взяла полотенце и в предвкушении чудесного купания в спокойных и чистых водах стала спускаться по крутому берегу. Два десятка морских �котиков�, подложивших плавки под голову ничуть её не насторожили. Близорукость, знаете� А очки-то в доме остались. Выход на пляж прошёл без эксцессов. Девчонка расстелила полотенце и направилась к воде. В это время стройотрядовцы, сморенные сытным обедом, дремали в позах древнеримских греков. Если бы в тот момент кто-то надумал встать, возможно, секрет пляжа открылся бы перед юным созданием во всей неприглядной наготе. Но никто даже и не думал пошевелиться. Девчонка зашла в воду и стала плескаться. А в этот момент на пляж спустился папа. Я не зря назвал его орлом � ему очки были ни к чему. Так вот, что же предстало перед его орлиным взором? Два десятка юных амуров без фиговых листков  греют свои чресла в лучах Крымского светила, а в десяти шагах от этого бесстыдства резвится в морской пене сама чистота и невинность. Папаша схватил своё ничего не понимающее чадо в охапку, нервно закрывая ей глаза полотенцем, и потащил подальше от греховных пейзажей. Девчонка сопротивлялась, визжала, ничего не понимая� Ей хотелось в воду. Шум разбудил взвод Адамовой гвардии. Кое-кто встал на шум. Полотенце свалилось на жаркие камни, и перед изумлённой девочкой предстали Аполлоны во всей своей изысканной красе. Тут уж папа не поспевал за орущим ребёнком. Проснувшийся Шоня констатировал: �Допрыгалась, касатушка!�. Безусловно, обязательность ношения плавок в любое время суток (ночи это по-прежнему не касалось) была вменена ограниченному контингенту строительного бизнеса, немедленно. Потрясение девчонки прошло достаточно скоро, и через неделю она уже смело появлялась на пляже в сопровождении отца. Но почему-то эта пара всегда уходила на другой конец бухты. А не стыдно ли вам, господа, квартирьеры? Стыдно. И особенно с высоты прожитых лет. Но ведь предупреждать аборигенов нужно своевременно, прежде, чем ребёнка отправлять на мало изученный наукой берег.