Сегодня я был весьма озадачен и удивлён, узнав, что в современной школьной программе по литературе почти напрочь отсутствует Лермонтов. И тот знаменитый отрывок из поэмы �Мцыри�, именуемый в учебных планах, как �схватка с барсом�, уже не звучит в классах. Разученные наизусть великие слова Михаила Юрьевича о судьбе одинокого послушника далёкого Кавказского монастыря теряются в прошлом веке. По крайней мере, двое молодых людей, закончивших школу восемь лет назад, впервые слышали от меня о такой поэме. А с какой стати я вдруг вспомнил о Мцыри, спросите вы. Всё очень просто � я им историю одну рассказал, но прежде пришлось поведать сюжет самой поэмы, чтобы стало ясно дальнейшее. Эффект, естественно, терялся. Я раз сто эту историю глаголил, но с таким прологом пришлось в первый раз. Но вы то, я надеюсь, учили наизусть �схватку с барсом�.

В 1975 году я поступил в Питерский университет, и первые полгода снимал угол на 6-ой линии Васильевского острова в огромной коммуналке. Жили в одной комнате с хозяином. Комната была разгорожена ширмой, каждый имел свой уголок. Неудобно? Да, несомненно. Но зато до факультета идти пешком не больше 8-10 минут. Жили мы дружно, тем более что хозяин для меня тогдашнего � пожилой дядька лет 35, периодически �подрывался на девках� (как он сам выражался) и исчезал на несколько дней. Появившись на пару суток, он зализывал раны, полученные на любовном фронте, а затем всё повторялось заново. В одно из таких кратковременных явлений Володя (именно так звали хозяина комнаты) и поделился со мной этой байкой.

Юный Вовчик в детстве жил и посещал школу в районе Обводного канала. С ним в классе учился еврейский мальчик Изя Фурман. Как утверждал Володя, и жизнь частенько с ним была заодно, евреи делятся либо на очень умных, либо на совсем глупых; середины не бывает. Так вот - этот Изя относился ко второй категории. Безнадёжный троечник и тихоня, он являлся предметом насмешек и подколов всего класса. В тот день на уроке литературы преподаватель Надежда Сергеевна (назовём её так) вела опрос на предмет услышать заданного отрывка из �Мцыри� (дорогой читатель, эта несогласованность падежов не от скудоумия мозгов, просто я пытаюсь на одесский манер закосить). Далее � в форме диалога:

-          Фурман, к доске. Расскажи нам �схватку с барсом�.

Изя идёт к доске и начинает монотонно гнусавить:

-          Яждаливотвтениночной

Врагапочуялонивой

      Протяжныйжалобныйкакстон

       ������������.

       Комнеонкинулсянагрудь

       Новгорлояуспелвоткнуть�

       Нов горло яуспелвоткнуть�.

       Но в горло я успел воткнуть�

       Но �    в �     горло�   я �  успел �    воткнуть  �

Монотонность улетучилась, шестерёнки в голове Изи проскальзывали и никак не зацеплялись за слова Лермонтова.

-          И там РАЗ СОРОК повернуть

Бесстыжим оглушающим шёпотом подсказывал класс. Изя послушно повторил:

-          ИТАМРАЗСОРОКПОВЕРНУТЬ�

Очки упали с носа учительницы. За её многолетнюю педагогическую практику она впервые встретилась с таким клиническим случаем. Полагая, что мальчик оговорился, она спросила:

-          Сколько- сколько?

-          Раз� Сорок. Сорок раз, Надежда Сергеевна!

Отчётливо отчеканил Изя, и широкая улыбка озарила его милое лицо. Он испытывал гордость за то, что так ловко и быстро вышел из положения.

Глаза у Надежды Сергеевны стали больше очков. Она с трудом сдерживала истерический смех, врождённая интеллигентность петербурженки в десятом поколении помогала ей в этом. Подавив в себе желание расхохотаться, учительница спросила:

-          Скажи мне, Изя, - почему он так долго поворачивал?

Ответ превзошёл все самые смелые ожидания:

-          Ну, время-то было, Надежда Сергеевна!

Тут уже лежал весь класс�