Ох, уж эти свадебные обряды и традиции. Им нет числа, и нет конца фантазиям, которые посещают игривые умы в процессе свадебных торжеств. Об одной такой фантазии, имевшей место в пору нашего обучения в Киеве, я и хочу рассказать. В ту весну 4-е общежитие готово было приветствовать несколько новых молодых марьяжей, образовавшихся в КИИГА. Одной из таких семей предстояло стать Женьке Долгову и Наташе Мальцевой. За пару дней до торжества ко мне подошла Лена Съедина, Наташкина подруга, и попросила помочь в создании какого-либо нестандартного хода в процессе выкупа невесты. Мне полагалось бы играть в команде Долгова, но что-то подсказывало - временная помощь соперникам ничего, кроме веселья, не принесет. Я согласился. Перво-наперво предстояло обыграть страшную нелюбовь Шони, выступающего в роли свидетеля (по научному - шафера), к манной каше. Он сам неоднократно заявлял об этом в пору нашей совместной жизнедеятельности на славном Крымском полуострове в 1978-ом году. Для этого был придуман трюк с огромной кастрюлей вышеназванной каши, которая таила на своем дне ключ от той заветной комнаты, где молодая возбуждённая невеста ожидала радостного момента воссоединения со своим милым другом. Я даже какие-то стишки по поводу добывания ключа придумал. Они заканчивались словами: "Кушай, Саша, кашу". Сафонов впоследствии еще долго мне эту кашу вспоминал. Но обошлось без членовредительства. Итак, вот он и наступил день имени Гименея с Мендельсоном в обнимку. Процесс следования жениха со товарищи по коридорам общежития шёл своим чередом по намеченному графику, пока, наконец, не наступила очередь выкупа молодой. В дополнение к стандартному набору ценностей, которые затребовали верные подруги невесты, и к которому Шоня был готов, неожиданно со стороны кухни выплыл небольшой казан, литров, этак, на 8, с дымящимся деликатесом для мужчин младенческого возраста. Ленка прочитала мой ядовитый стишок и предоставила свидетелю возможность извлечения ключа от заветной комнаты с помощью одного только рта. Ложка Шоне не полагалась. Самое печальное для Сафонова состояло в том, что Съедина сварила кашу старинным детсадовским методом - с комочками! Шоня занервничал, но делать нечего, пришлось давиться и методично пить молочный продукт через край, покуда связка с ключами не зацепилась за его крепкие зубы молодого, но повидавшего виды, людоеда. Сафонов практически терял сознание от такого надругания над своим естеством. Вероятно, он за все свое безмятежное детство не съел столько манной каши. Его подхватили под руки и привели в чувство при помощи рюмки коньяка и нюхательной соли. Команда жениха принялась подбирать нужный ключ, которым предстояло отворить заточенную невесту. Но к их удивлению ни один из ключей не подходил. Шоня возопил: «И какого лешего я столько каши слопал?». Из тупика ситуацию вывел легкий щелчок замка, и двери открылись изнутри, ненавязчиво предлагая войти внутрь. Долгов ворвался в комнату, и его глазам предстала следующая загадочная картина: на кровати сидело три невесты. Сверху до самых лодыжек они были закрыты покрывалами, любезно предоставленными кастеляншей общежития. Ленка объявила, что теперь Женька может забирать одну из невест. Вопрос только в том - какую. Долгову предстоял нелегкий выбор найти нужную, то есть Наталью, по косвенным признакам, ибо поднимать покрывала не разрешалось. Женька должен был каким-то образом вычислить невесту по характерной ступне, запаху духов и другому неуловимому флёру. Ошибка была чревата. Долгов долго обнюхивал конкурсанток на роль невесты, но как назло от них всех исходил аромат Наташкиных духов - изощрённость свидетельницы не знала предела. Тогда он приступил к изучению лодыжек и ступней, не преминув при этом щекотать нежные женские ножки, чтобы кандидатки подали голос. И точно - две невесты не выдержали и засмеялись. «Вот так и рассыпаются колдовские чары! - закричал принц Женька, - Это не голос моей судьбы». Но одна из девушек сидела тихо, выдержав все хитрые хитрости, примененные женихом. «Вот она, моя суженая!» - отрапортовал Долгов своему многочисленному окружению и сорвал полог судьбы с последней таинственной незнакомки. Та встала, встрепенулась и неожиданно оказалась выше незадачливого жениха на полголовы. Это была Наташа Капорина. Вы бы видели глаза Долгова! Казалось, что такого парня ничем не проймешь, но не в этот раз. На целую минуту он потерял голос и способность адекватно оценивать ситуацию. А тут еще язва-Съедина оглашает приговор: «Все, Женька, теперь ЭТУ Наташу под венец поведешь». Народ, набившийся в комнату, почему-то не сострадал жениху, он просто валялся от смеха. Подумаешь, дескать, что ошибся - свадьбе все равно быть. Уплачено! Не с одной, так с другой невестой... Первым закричал «караул, невесту покрали!» Сафонов, уже переваривший половину каши. Со смехом зрители стали протискиваться в коридор. Так куда же исчезла невеста? Все очень просто. Наташка сидела в платяном шкафу, двери которого были повернуты ко входу. Когда партия жениха вошла в комнату, и Долгов начал поиск, она потихоньку выбежала в дверь и попыталась скрыться. Но там находился бдительный Саныч. Именно он-то и не дал молодой уйти в дебри общежития. Только он до времени молчал, чтобы не мешать процессу идентификации невесты. А почему молчал я, хотя знал все? Это тоже просто объяснить - какому же соавтору спектакля захочется рассказывать зрителю, что будет в конце?
Если вы думаете, что на этом все кончилось, то глубоко заблуждаетесь. Теперь мне предстояло сыграть за партию жениха. А иначе потом как бы в асфальт не закатали суровые, но справедливые, руки друзей. Я побожился Шоне, что придумаю какую-нибудь штучку, чтобы свести матч вничью. А победа? Причем здесь победа? Победителей и так хватало. Их было двое, и они уже мчались в один казенный дом, чтобы скрепить подписями свои отношения.
В дальнейшем мероприятие продолжилось в одном из многочисленных святковых залов, которые вырастали в ту пору, как грибы, по всему Киеву. В ЗАГС я не поехал. Меня призвали на кухню того самого святкового зала, где я оказывал посильную помощь многочисленным родственникам жениха и невесты посредством нарезания всего, что подсовывали под мой вострый ножик. Во время небольших перерывов я изучил территорию, где предполагалось скрепить союз двух сердец различными горячительными напитками и танцами до упаду, достаточно внимательно, чтобы потом действовать наверняка. Здание было четырехэтажным. На первом этаже холл и гардероб, а вот три других, как близнецы. На каждом из них находился банкетные зал, танцевальная площадка с эстрадой для оркестра, курительный салон, санузлы и кухня с большой подсобкой. Одним разом можно было гулять три свадьбы или иных торжества. Тот день был будним, поэтому два этажа оказались не востребованы и пустовали. Это было мне на руку - есть, где разгуляться.
К вечеру свадебный кортеж с вновь обручёнными и гостями подъехал к святковому залу. Гости разделись в гардеробе, веселье началось. Шумные оригинальные (и не очень) тосты следовали друг за другом, лица раскраснелись. Вот и первый танцевальный сеанс подоспел. Оркестр живо реагировал на просьбы, подбирая любую затребованную гостями мелодию. Когда садились за стол, невесту уже украли. Всё шло, как и положено. Но это без меня. Мой план коварнее и непредсказуемее. И час его исполнения вот-вот грядёт!
Подождав пока мужская половина свадьбы отправилась покурить, я подошёл к Долгову и предложил пойти поговорить в холл. По пути я объяснил ему, что попросту решил его украсть. Женька встретил эту мысль с энтузиазмом, и мы поспешили скрыться на пустующем этаже здания. В тот момент, когда замысел о хищении самого дорогого, что было в тот момент у невесты, готов был осуществиться, на нашем пути встала жена Вадика Коваля Татьяна с коварным вопросом на устах: «А куда это вы направляетесь?». Казалось, план провален. Но тут я вспомнил сакраментальную фразу Макиавелли о том, что при невозможности победить противника его лучше сделать союзником. Татьяна мигом согласилась участвовать в нашей афёре и даже предложила выступать в качестве парламентёра, который будет требовать выкуп в том или ином виде от заинтересованных лиц. Жених не сопротивлялся, он только нервно хихикал в предвкушении того момента, когда пропажа обнаружится. Спрятать Долгова порешили в таком месте, откуда достать его будет непросто, а именно – в большом промышленном холодильнике на кухне. Женька с удовольствием залез в брюхо агрегата и уселся там на табуреточке, размеры холодильника позволяли это сделать. Он был рассчитан на хранение продуктов для проведения торжества, как минимум персон на 100. Туда же поместили и верхнюю одежду Женьки, чтобы сложилось впечатление, что он вовсе покинул здание. Я остался караулить на секретном этаже, а Татьяна побежала выдвигать требования невесте и её окружению. Свадьба уже потеряла жениха и билась в тщетных попытках отыскать его в ближайших доступных местах. Монолог Татьяны с нашими (довольно скромными требованиями – ящик шампанского, торт для дамы и рюмка водки для меня) был встречен возбуждёнными криками, что-то вроде: «Креста на них нету, все традиции попрали своими выходками!». Но делать нечего – без Долгова свадьба притормозила своё победное шествие. Снарядили несколько групп на поиски. Я демонстративно курсировал в районе гардероба. Так что вскоре всем стало понятно, что Женьку вывели из здания и спрятали в окружающих кушерях. Надо отдать должное жениху, он ничем себя не выдал, когда обшаривали кухню. Заглянуть в холодильник никому не пришло в голову. Поиски продолжались в весенних Киевских сумерках. Исследователи обходили ближайшие кусты, подъезды и даже спрашивали залётных таксистов, не отвозил ли кто из них молодого человека в неизвестном направлении. Я тем временем поднялся на заветную кухню и, приоткрыв холодильную камеру, поинтересовался у Долгова, как ему сидится в заточении. Женька сказал, что просидит сколь угодно долго, если ему дадут закурить. Только мы прикурили, как на лестнице раздались голоса. Я немедленно закрыл холодильник. И вышел на лестницу. Голоса принадлежали Татьяне и переговорщикам со стороны невесты. Они были согласны на наши (повторюсь, скромные) требования. В знак своей доброй воли подружки невесты принесли торт и пару бутылок шампанского, предлагая мне выпить водку уже в банкетном зале из той посуды, из которой сам пожелаю. Пошли освобождать заложника. Когда дверь холодильника открылась, оттуда взметнулись клубы табачного дыма вперемешку с запахом горелого пластика. А уже потом буквально вывалился ошалевший, хватающий жадными губами воздух, немного помятый жених. Оказывается, он не потушил сигарету и продолжал курить в темноте замкнутого пространства. Попытки погасить окурок привели к плавлению инородных (отличных от Женьки и его одежды) тел. К счастью, в холодильнике сидел один только жених, и не оказалось лошади. А то, как знать, может, она бы погибла!