12  июля – день (исполнил Старший матрос)

Скала в стиле Пинк Флойд

Оказывается, дождь может доставлять радость – когда просыпаешься, а его нет. Сегодня с самого утра ярко светит солнце, что по местным приметам - к дождю. Но на этот раз примета не сбылась, и солнце сияло весь день. И даже на ночёвку мы встали посуху. Но до этого был день большого водного туризма. Пояснение: водный туризм в понимании экипажа – это река, плот, на плоту люди в очень удобных позах осматривают окрестности и фотографируются на их фоне, причём скорость плота не должна превышать скорости течения. В связи с этим каждый резкий гребок карается штрафом в размере 1 рубля (за это и пострадал неуёмный боцман). Нежелание грести полностью совпало с желанием ветра дуть нам в спину. Экипаж быстро соорудил из полиэтилена парус, и плот с крейсерской скоростью, оставляя за собой пенные буруны, понёсся к заветной цели – хижине деда Мезенцева. Событие экстраординарное: сегодня впервые за время путешествия мы увидели людей. Ощущение странное, враждебно-настороженное, и нет никакого желания вступать в контакт. Видимо, жить среди людей мы уже не можем. Да и наш вид, наверное, тоже не внушает доверия. Так встреченные пижоны с яркой палаткой долго смотрели непонимающе вслед и показывали на нас пальцами.

Под этой скалой нам повстречались мужики, которые ни за что не отвечали

Следующих представителей человечества мы повстречали во время перекуса. Они дыхнули на нас знакомыми запахами цивилизации, объявили себя чьими-то детьми и заявили, что ни за что здесь не отвечают. После чего задыхающаяся водомётная моторка унесла их вдаль. Как выяснилось, остановку мы сделали почти у самой хижины деда Мезенцева, до которой мы не мечтали добраться и к вечеру. Сам же дед, верный старой партизанской закалке наблюдал за нами из кустов, вероятно, повергнутый в крайнее замешательство зрелищем нашего судна. Изба, обещанная подвыпившими аборигенами  через 15 километров, не появилась и через 4 часа пути, из чего мы сделали вывод, что здешние хаты появляются и исчезают в самый неожиданный момент.

Скоро Косью

До станции Косью остаётся километров 35, а в запасе ещё два дня. Так что, водный туризм, видимо, продолжится.

P.S. Да, хорошо просыпаться без дождя. Но Урал погоды не даёт! (замечание дописано утром 13 июля).

13  июля – вечер (исполнил Боцман)

Ввечеру гудят тепловозы, и этот шум ужасно беспокоит юнгу. До моста остаётся всего лишь 9 километров. Об этом значительном событии сообщил нам рыбинспектор Стародворский. А в грамматике он слабак. Даже «Северодонецк»²⁷ пишет через чёрточку. И, вообще, протоколы составлять не умеет. В этот день экспедиция прошла немного, но значительно приблизилась к цивилизации. Причём сплав шёл и под солнцем и под дождём. Кстати, дождина не испугал «Стрежень» и ночью. Защита от него была произведена быстро и грамотно. Далее все дрыхли до 14:00. Погода ещё раз подтвердила, что если небо чисто, то не иначе скоро будут осадки. Под дождём шли грамотно, всё время обгоняя тучу. Но характер речного русла позволил три раза угодить под один и тот же небесный розлив, вопреки небезызвестному изречению Конфуция о реке, в которую дважды не войдёшь. Старались не спешить, чтобы не попасть в Печору раньше 15-го. Это удалось. Попив молочка (парного) на прибрежном пастбище, экипаж сомлел. Поэтому, завидев избу на левом берегу Кось-Ю, пристали к берегу. Здесь за приготовлением пищи и настиг нас инспектор Стародворский, который в отличие от пьяных мужиков хоть за что-то отвечал.

P.S. Продолжение будет утром, потому как экипаж, глотнув тройного виски (а кэп с боцманом и четверного) отвалился в глубокий сон.

P.P.S. Спим на веранде, впервые за две недели, испытываем твёрдость и незыблимость подстилки.

P.P.P.S. Боцман. Разделив пищу на три части, ударился в сказочный разгул. Хватили за ужином по двойной порции сухарей и приели все сахарные головы.

P.P.P.P.S. 15-ый обелиск боцману остался на прошлой ночёвке.

P.P.P.P.P.S. Видели женщин. Они в фуфайках. Юнга от них без ума.

Примечание:

²⁷ – При составлении протокола я представился жителем Северодонецка;

14  июля – утро (скудные замечания о 13 июля с точки зрения матроса)

"Два весла и скрип уключин..."

Сегодня последнее утро на природе. Последний раз просыпаемся от укусов и жужжания комаров, от сырости промокшего спальника или грубого предупреждения капитана: «А небо становится ближе!». Как же мы теперь без мокрых ног снизу, подмоченной репутации в середине и бесконечных дождей сверху? Вот уж не скажешь об обезвоживании организма! Нас ждёт цивилизация, баня, белая постель и гранатовый сок. Но ждут нас и люди с их вечными претензиями, мелкими обидами и протоколами. Об этом нам не преминул напомнить вчера рыбинспектор с задумчивым взглядом голодного питона, улыбкой Моны Лизы и грамотностью пещерного обывателя. И, как всякий человек, который не умеет, но любит петь, инспектор Стародворский не умеет, но любит составлять протоколы. Поставив нам в вину образовывание нового профиля на перевале Сундук, он тщательно записывал все данные мифических членов экспедиции, а также исказил до неузнаваемости все наши правдивые показания. Так Кудлай превратился в Кудлаева, а статистическое управление – в штатитное. Все наши попытки установить по примеру Миклухо-Маклая дружеские отношения с местным вождём потерпели провал. Мы поняли, что рыбинспекторы гидрашку не уважают. Поэтому сегодня нас ждёт новая встреча с этим замечательным человеком. Но «верхи» всегда находились в конфронтации с простым людом, а пролетарий пролетария всегда понимал. Поэтому встреча на молочной ферме была куда более приятной и полезной. Мы с юнгой просто обезумели от счастья, увидев на берегу красивых пятнистых коров, а также и их квадратных обветренных и порепаных хозяек в ватниках и сапогах. Но в них всё же угадывались местами черты древних гетер. Во всяком случае, они очень умело поддерживали беседу об удоях, моторных лодках и железнодорожных мостах. Получив информацию о том, что до моста километров 10-15, и испив тёплого парного молока, мы удалились почти удовлетворённые. А собаки весело помахивали нам вслед хвостами. Вероятно, их сбил с толку псовый запах боцманской шапки. Позади последняя ночёвка, а хоть место и замечательное, и здесь можно было бы прожить дней этак 15, нас ждут последние 10 километров по Кось-Ю и другие важные дела с инспектором.

P.S. По видимому, Стародворский из тех людей, которые в слове из трёх букв делают пять ошибок (например, «ИСТЧО»).

14  июля – утро и заплыв (исполнил Юнга)

Встали в 10:00. Боцман, решив, что не всё экипажу масленица, изготовил на костёрном пару кашу «Смерть Вангырским рыбкам». Был тот случай, когда чем больше не есть, тем лучше. По мнению экипажа, такая каша, выброшенная за борт, должна будет отрицательно сказаться на половую жизнь рыб, акул и всего, что водится в местных водах, вплоть до рыбинспектора. Но чаёк был хорош. И именно поэтому его оказалось мало. Жалко было покидать гостеприимный домик, но плот призывно подрагивал на волнах, жаждая отдаться в загребущие лапы Стародворского.

Вышли в 13:00. Приятно устроились на палубе. Закурили. Пошёл дождь. Укрылись полиэтиленом. Дождь закончился. Закурили. Пошёл дождь. Решили: мать его ети – лучше не курить. Запалило солнце.

В 14:30 повергли в шоковое состояние пасущихся коров.

В 14:40 повергли в изумление проплывающую мимо моторку. Мужики в ней повставали, мыча, икая, почёсывая промежности и показывая загадочно куда-то пальцем.

В 15:00 от плота осталось несколько десятков молодых берёзок, безжалостно срубленных в верховьях Вангыра. Наказание грядёт суровое. КомиСэрова фотография будет развешена по всей стране с надписью: «Злостный дральщик берёз».

В 16:00 пошли к рыбинспектору, где кэп устроил обыск, пытаясь извлечь своё служебное удостоверение, а потом из-за врождённого благородства отказался от чайка с клюковкой, чем поверг в уныние юнгу.

Из пословиц: «Назвался кэпом – полезай в пасть Стародворскому.

Два с половиной километра до станции Косью прошли бравым маршем.  О нашем приходе уже знали, но отнеслись с подозрительностью. Местные старожилки (бабушки – «божьи одуванчики») приняли юнгу за похитителя печеньев и отогнали от прилавка дружным: «Кыш-кыш!». Юнга быстро ретировался и сделал вид, что печеньем не интересуется. Дальше был устроен виноградо-сыро-хлебо-колбасный пир. Желающие присутствовать при этом собаки беспородной Косьюской породы убрались под шпалы, почуяв ядрёный запах боцманской шапки.

В 19:30 сели в поезд, где нам не подали: фанту, гранатовый сок, бефстроганов и ещё кое-чего. Пришлось доедать, что бог послал на станции.

В 22:00 приехали. Кажется, всё? Или только начинается?

P.S. (боцманский) Оркестра на вокзале не было. Цветов тоже. Была только масса страждущих уехать на нашем поезде, что слегка затруднило выгрузку. Но зато! Взяли в вокзальном буфете ватрушек (больших!) под названием хачапури. Затем, уже дома, был индийский чай, а Азнавур спел нам на встречу экспедиционную песню про стрежень, Стеньку с евойной одалиской (что-то они там не поделили). Песня исполнялась на французском и закончилась пророческими словами: «Ural, Je reviance!», что и подтвердил Вячеслав Малежик хитом сезона: «Печора! Уйти, чтобы вернуться. Печора! Закончить, чтоб начать…». Экспедиция закончена. В койку. Боцман стал человеком!

15.07.87 г. – поздний вечер (Эпилог бывшего Боцмана)

«Стрежень» прекратил существование в этой своей ипостаси, чтобы возродиться в какой-либо иной. Не даром КомиСэр говорил, что наша сила в поливариантности.

А пока кухня пыхтит в десять ноздрей, пытаясь создать достойный ужин для экипажу. Горбачёвские антиалкогольные мероприятия не порадовали нас. Но конце концов и «Славянское» тож из благородных фруктов делается.

Сегодняшняя банька была по общему мнению значительно слабее Седьюской. В баньке посмотрели на наших защитников. Пермь поставляет в СА квадратных мужиков, а Армения мелких «Г»-образных пацанов. После нашей помывки министерство связи было потрясено засылкой грязной одежды в Киев и Донецк. Долго ещё отделение связи «Печора-7» потрясали истошные крики работниц и шуршание прошедших огонь, воду и рыбнадзора упоительно зелёных капитанских штанов.

И снова – жизнь!

Завтра в сказочный Крым набирать вес скрываются Кэп, КомиСэр и Юнга. Матрос же предпочёл прогулки по вечернему Донецку. Боцман же остался полный размышлений о превратностях судЕб. Одно его только радует – надул он Воху по потере веса. Димыч стал весить 76,9 кг в штанах, а Воха – 77,5 без оных.

А всё-таки небо становится ближе!

20 июля 1987 года                                                                          г.Печора

Приказ №7

(итоговый)

«О бесполезности сучения ногами»

В ответ на беспардонные притязания подлого шкипера на часть акций концессии «Пронеси, господи»

ОТВЕТИМ (читай – ПРИКАЗЫВАЮ):

1.       Смыканием рядов.

2.       Отмежеванием благородного судна «Пронеси, господи» от наглых намёков шкипера, что он как все.

3.       Замечанием вышеозначенному шкиперу, что он сложил с себя полномочия члена экипажу, как по чётным, так и по нечётным.

4.       Запрещением впредь касаться этой темы.

5.       Так держать!

Вице-Кэп, вице-майор, а ныне работник порядка и благоденствия, кавалер и прочая, и прочая, и прочая… В.К.Ботинов (подпись)

Приложение 1

Перечисление почётных званий и наград, коих удостоились члены команды по результатам экспедиции вокруг да около Урала

1. Кэп-Воха – почётный дублёр супер-кэпа, и.о. ГБ на борту и в болоте, почётный разрушитель бань и заслуженный вязальщик узлов, несравненный автотурист и незабвенный возводитель пологов, обладатель знака «Серебряный костратор Уральских гор», всегдашний задавальщик темпа и искусный выискиватель троп с медвежьими следами, кавалер ордена «Загнанная лошадь» 1-ой степени, сообладатель деревянной медали «За выход из болота», почётный кормчий на борту «Пронеси, господи», мужественный обыскиватель самого Стародворского, действующий член клуба «Три сосны», бесподобный ориентировщик по «десятивёрстке», народный виночерпий экспедиции, почётный хранитель концессионных чатлов.
2. КомиСэр-Шоня – заслуженный дральщик берёз Приполярья. Обладатель знака «Золотой костратор Уральских гор», незабвенный эквилибрист «саблевидных» болот, мужественный изобличитель «шамотных шариков», сообладатель деревянной медали «За выход из болота», эксперт по медвежьим и прочим кучам, кавалер ордена «Загнанная лошадь» 2-ой степени, почётный купатель Уральских рек и народный стиратель носков в Седь-Ю, счастливый обладатель прозрачных штанов типа «Гей, славяне», установщик Гинессиального рекорда закипания чайника  на перевале, яростный зажимщик «Дифтолата» на подходах, заслуженный носитель медали «Непромокаемый зад экспедиции».Кэп и КомиСэр разделили между собой ещё два заслуженных звания: «Пресветлый костоправ с терапевтическим уклоном» и «Суровый правщик «Ермаков» и мозгов младшего командного состава».
3. Боцман-Димыч-сын – заслуженный варитель боцманской каши №5, непревзойдённый ворчун на подходах, самый сухопутно-горный боцман на Урале, заслуженный носитель весла со знаком «V», кавалер ордена «Несварение желудка», мастер ухи из собственного тела, почётный зажимщик сухарей и сораскидыватель каменьев в банных заведениях, непревзойдённый измеритель километража, несравненный потребитель пипифакса и почётный рулевой с левым уклоном, отменный носитель псовой шапки, член общества запутывания рыбнадзоров, народный стерилизатор всего водоплавающего по рекам Вангыр и Кось-Ю, почётный дутель в свисток и останавливатель моторных лодок молодецким «Стоять!», заслуженный носитель тютюну для временного пользования, неутомимый склейщик баллонов.
4. Старший матрос – Вадим – Кавалер орденов «За страдания на подходах», «За преодоление двух перевалов сходу», «За осквернение «Комариной плеши», почётный купатель в ручье  своего имени, непревзойдённый отбивающийся ко сну, несравненный поклонник плавания на водах, почётный утопающий в «Г»-образном болоте, мудрый носитель сахару и гребей, народный летописец бытия экспедиции, член-корреспондент клуба «Не дай маху!», неповторимый обладатель медалей «Саблевидное болото» и «Саблевидное болото с трудностями» всех степеней, заслуженный рулевой «Пронеси, господи» с лихаческим уклоном, почётный носитель непромокаемого пакета с КЦ.
5. Юнга – Маслов – неповторимый ломатель рюкзаков, непревзойдённый плаватель в Вой-Воже с грузом, кавалер ордена «МолодцА!» 1-ой степени, раздуватель горна в горячем цехе имени Вулкана, несравненный истребитель ночных комаров и кошмаров в палатке, обладатель знака «Носитель Кэповского ножа», заслуженный поглотитель боцманской каши №5, почётный обладатель тонизирующей медали «На колесе» , заслуженный и неповторимы носитель сала на подходах, кавалер ордена «Костяная нога» и почётный завсягдатай костоправни, сораскидыватель каменюк в банных заведениях, народный «мальчик для битья» в случаях, когда Кэп давал маху, обладатель «негритянских» штанов и шапки имени пасечника Рудого Панька, эйфорический мечтатель о гранатовом соке.

Кроме того, всем членам экспедиции присвоено почётное звание «Друг Вангырской рыбы» и вручён одноразовый орден «За сиденье на Сундуке». Шоня с Вохой были к тому ж и хранителями эталонного времени, а Димыч заведовал палатой мер и весов. КомиСэр с Юнгой разделили звание почётного народного метеоролога с вручением надувной медали «А небо становится ближе». Шоне чуть было не присвоили звание «Большой медвежий друг», но для обладания такой наградой иметь трусы с ведмедиками и уметь разбираться в медвежьих кучах всё-таки мало.

Приложение 2

Статистические данные экспедиции

Лирическое послесловие

(или сага о том, чем занимается боцман, брошенный командой)

Евтюнин бреются



Евтюнин греются

Покинутый боцман снюхался с кавалером «Больших резиновых трусов» Евтюниным. С ним они и обтяпали одно дельце. После чего в ночь на 25 июля 1987 года выехали в район протоки на водохранилище Печорской ГРЭС, дабы участвовать в слёте туристов-водников из секции «Ермак». Принимая во внимание заслуги и регалии боцмана, организаторы слёта определили его в судейскую коллегию. И он судил строго, но справедливо. Димыч-сын испробовал байдарку типа «Катран» под именем «Трутень-2», но остался весьма недоволен, ибо зад сыреет в этой посудине после пары гребков. «Пронеси, господи» - вот панацея от мокрых задов (если стоять на греби). Два дня гремел слёт. Перепето было много хороших песен и выпито немыслимое количество чая. С Урала прислали весточку в виде дождя, который поливал всё воскресенье. По мнению Евтюнина – это Женька Дернов прислал с Сабли, где он сидит уже вторую неделю в лагере для школьников и ждёт к своему 30-ти летию подарок – контрабас. Кто будет его нести до хребта, пока не решено.

Димыч-сын забросил удочку насчёт следующего сезона. Евтюнин обещал похлопотать, чтобы «Пронеси, господи» вместе с экипажем турклуб направил в Саяны. Туда запланирована экспедиция на 4-чный маршрут (для плота, значит 3-чный) тремя-четырьмя байдарками. Необходимо средство для проведения спасательных работ. И им-то как раз и может оказаться наш плотик. Сложно будет с пробиванием команды из других городов, так как утверждение состава идёт в Сыктывкаре, и там отдают предпочтение только местным туристам. Но вопрос решаемый. На сём боцман завершает свои писания.

Но планы относительно следующего года не сбылись. Да и баллоны от плота за зиму дали маху – прохудились от времени (всё-таки два похода выдержали, а прорезиненная ткань-то тонкая от ОЗК). Пришлось их выбросить со слезами на глазах. Но в начале 1989 года образовалось новое плавсредство – океанский спасательный плотик ПСН-6, названный в честь почившего плота «Пронеси, господи 2». На нём и был совершён сплав по Торговой и Щугору. Но это совсем другая история.